|
Одна и та же внешняя оболочка речи может сопровождаться совершенно разной функциональной характеристикой связанных с ней психических процессов, «Слово есть знак. Этим знаком можно пользоваться по-разному, его можно применять различным способом» («ИПИ», стр. 203). В онтогенезе психической деятельности мы находим последовательные ступени применения слова для целей обобщения; Выготскому как раз и принадлежат классические экспериментальные исследования этих ступеней («Мышление и речь»; перепечатано в «ИПИ»). Чтобы покончить с характеристикой взглядов Выготского, необходимо упомянуть еще о понятии единицы анализа, противопоставляемой им элементу. Выготский во многих местах своих книг, с особенной же настойчивостью в последней из них («Мышление и речь») подчеркивает отсутствие параллелизма между мышлением и речью. «Мысль не выражается, но совершается в слове» («ИПИ», стр. 332). «...Искомые нами внутренние отношения между словом и мыслью не есть изначальная, наперед данная величина... Но вместе с тем было бы неверно... представлять себе мышление и речь как два внешних друг по отношению к другу процесса, как две независимые силы, которые протекают и действуют параллельно друг другу или пересекаясь в отдельных точках своего пути и вступая в механическое взаимодействие друг с другом. Отсутствие изначальной связи между мыслью и словом ни в какой мере не означает того, что эта связь может возникать только как внешняя связь двух разнородных по существу видов деятельности нашего сознания. Напротив, основной методологический порок огромного большинства исследований мышления и речи, порок, обусловивший бесплодность этих работ, и состоит как раз в таком понимании отношений между мыслью и словом, которое рассматривает оба эти процесса как два независимых, самостоятельных и изолированных элемента, из внешнего объединения которых возникает речевое мышление со всеми присущими ему свойствами» («ИПИ», стр. 320—321). «Значение слова... представляет собой акт мышления в собственно смысле слова» («ИПИ», стр. 49). И так далее. Выготский резко выступает против попыток анализировать целостное речевое мышление, разлагая его на образующие его элементы и ставя проблему как проблему отношения этих элементов. «Разлагая речевое мышление на образующие его элементы, чужеродные друг по отношению к другу... эти исследователи пытаются затем, изучив чистые свойства мышления, как такового, независимо от речи, и речь, как таковую, независимо от мышления, представить себе связь между тем и другим как чисто внешнюю механическую зависимость между двумя различными процессами» («ИПИ», стр. 45). Этот путь исследования — анализ «по элементам» — бесплоден, ибо он не дает нам ключа к изучению действительных внутренних отношений между мыслью и словом в процессе речевого мышления, речевой деятельности. «С исследователем, который, желая разрешить проблему мышления и речи, разлагает ее на речь и мышление, происходит совершенно то же, что произошло бы со всяким человеком, который в поисках начального объяснения каких-либо свойств воды, например почему вода тушит огонь, ...прибег бы к разложению воды на кислород и водород как к средству объяснения этих свойств» («ИПИ», стр. 46). Анализу «по элементам» Выготский противопоставляет анализ «по единицам», предполагающий в качестве единицы такую клеточку речевой деятельности, которая сохраняла бы все свойства, присущие изучаемому целому. Такой клеточкой будет элементарная «деятельность», деятельностный акт в единстве мотивационной, целевой и исполнительной его сторон. — 141 —
|