|
Правда, нет абсолютной теоретической необходимости ожидать, что человекоподобная обезьяна обнаружит черты поведения, сходные с человеком. В последнее время, как справедливо указывает В. А. Вагнер, идея о происхождении человека от антропоморфных обезьян вызывает сомнения. Есть основания полагать, что его предком была какая-то исчезнувшая форма животных, от которой по прямому эволюционному пути развился человек. Клоач целым рядом весьма убедительных соображений доказывает, что антропоморфное обезьяны представляют собой не более, как отделившуюся ветвь родоначальника человека. Приспособляясь к специальным условиям жизни, они в борьбе за существование должны были «пожертвовать» теми частями своей организации, которые открывали путь к центральным формам прогрессивной эволюции и привели к человеку. «Одна уже редукция большого пальца, — говорит Клоач, — отрезала этим побочным ветвям путь наверх». С этой точки зрения, антропоморфные обезьяны представляют тупики в сторону от основного русла, которым двигалась прогрессивная эволюция». Было бы, таким образом, величайшей ошибкой рассматривать человекоподобную обезьяну как нашего прямого родоначальника и ожидать, что мы найдем у нее зачатки всех форм поведения, которые свойственны человеку. Наш общий родоначальник с человекоподобной обезьяной, по всей вероятности, исчез, и, как правильно указывает Клоач, человекоподобная обезьяна является лишь боковым ответвлением этого первоначального вида. Таким образом, мы заранее должны ожидать, что мы не встретим прямой генетической преемственности между шимпанзе и человеком, что многое у шимпанзе — даже по сравнению с 17 нашим общим родоначальником — окажется редуцированным, многое окажется ушедшим в сторону от основной линии развития. Поэтому ничего нельзя решить вперед, и только экспериментальное исследование могло бы с достоверностью ответить на этот вопрос. Келер подходит к этому вопросу со всей точностью научного эксперимента. Теоретическую вероятность он превратил в экспериментально установленный факт. Ведь даже разделяя всю справедливость указаний Клоача, мы не можем не видеть огромной теоретической вероятности, что при значительной близости шимпанзе к человеку, как в отношении химизма крови, так и в отношении структуры большого мозга, мы можем ожидать найти у него зачатки специфически человеческих форм деятельности. Мы видим, таким образом, что не только наивный интерес к человекоподобной обезьяне, но и гораздо более важные проблемы эволюционной теории были затронуты этими исследованиями. — 10 —
|