|
Рукою чистой и безвинной В порабощенные бразды Бросал живительное семя[9] - Но потерял я только время, Благие мысли и труды... Паситесь, мирные народы! Вас не разбудит чести клич. К чему стадам дары свободы? Их должно резать или стричь. Наследство их из рода в роды Ярмо с гремушками да бич. Кн. М. А. ГОЛИЦЫНОЙ [10]Давно об ней воспоминанье Ношу в сердечной глубине, Ее минутное вниманье Отрадой долго было мне. Твердил я стих обвороженный, Мой стих, унынья звук живой, Так мило ею повторенный, Замечанный ее душой. Вновь лире слез и тайной муки Она с участием вняла - И ныне ей передала Свои пленительные звуки... Довольно! в гордости моей Я мыслить буду с умиленьем: Я славой был обязан ей - А может быть и вдохновеньем. ТЕЛЕГА ЖИЗНИХоть тяжело подчас в ней бремя, Телега на ходу легка; Ямщик лихой, седое время, Везет, не слезет с облучка. С утра садимся мы в телегу; Мы рады голову сломать И, презирая лень и негу, Кричим: пошел!.... Но в полдень нет уж той отваги; Порастрясло нас; нам страшней И косогоры и овраги; Кричим: полегче, дуралей! Катит по-прежнему телега; Под вечер мы привыкли к ней И, дремля, едем до ночлега - А время гонит лошадей. ЖАЛОБА [11]Ваш дед портной, ваш дядя повар, А вы, вы модный господин, - Таков об вас народный говор, И дива нет – не вы один. Потомку предков благородных, Увы, никто в моей родне Не шьет мне даром фраков модных И не варит обеда мне. 1824*** [12]1Недвижный страж дремал на царственном пороге, Владыка севера[13] один в своем чертоге Безмолвно бодрствовал, и жребии земли В увенчанной главе стесненные лежали, Чредою выпадали И миру тихую неволю в дар несли, - 2И делу своему владыка сам дивился. Се благо, думал он, и взор его носился От Тибровых валов до Вислы и Невы, От сарскосельских лип[14] до башен Гибралтара: Все молча ждет удара, Все пало – под ярем склонились все главы. 3"Свершилось! – молвил он. – Давно ль народы мира Паденье славили великого кумира, ............................ ............................ ............................ ............................ 4Давно ли ветхая Европа свирепела? Надеждой новою Германия[15] кипела, Шаталась Австрия[16], Неаполь восставал, За Пиренеями давно ль судьбой народа Уж правила свобода[17], И самовластие лишь север укрывал?[18] — 3 —
|