|
Он встал с дивана, взял меня за руки, приблизил свое лицо к моему и пронзительным шепотом сказал: – Так я вам признаюсь! Это написано об одесском Толмачеве и о закрытии им благородного собрания. – Какой вздор и какая нелепость, – возмутился я. – К чему вы тогда ломались, переносили дело в какое-то Конго, мазали двери глупейшим соком алоэ, когда так было просто – описать одесский случай и прямо рассказать о поведении Толмачева! И потом вы тут нагородили того, чего и не было… Откуда вы взяли, что Толмачев был в каком-то «совете государственных деятелей»? Просто он приехал в три часа ночи из кафешантана и закрыл благородное собрание, продержав под арестом полковника, которого по закону арестовывать не имел права. При чем здесь «совет государственных деятелей»? – Я думал, так безопаснее… – А что такое за дикая, дурного тона выдумка: заклеил двери липким соком алоэ? Почему не просто – наложил печати? – А вдруг бы догадались, что это о Толмачеве? – прищурился молодой человек. – Вы меня извините, – сказал я. – Но тут у вас есть еще одно место – самое чудовищное по ненужности и вздорности… Вот это: «Следовало бы Норвегии обратить на это серьезное внимание»? Положа руку на сердце: при чем тут Норвегия? Молодой человек положил руку на сердце и простодушно сказал: – А вдруг бы все-таки догадались, что это о Толмачеве? Влетело бы тогда нам по первое число. А так – нука – пусть догадаются! Ха-ха! На мои глаза навернулись слезы. – Бедные мы с вами… – прошептал я и заплакал, нежно обняв хитрого молодого человека. И он обнял меня. И так долго мы с ним плакали. И вошли наши сотрудники и, узнав в чем дело, сказали: – Бедный редактор! Бедный автор! Бедные мы! И тоже плакали над своей горькой участью. И артельщик пришел, и кассир, и мальчик, обязанности которого заключались в зализывании конвертов для заклейки – и даже этот мальчик не мог вынести вида нашей обнявшейся группы и, открыв слипшийся рот, раздирательно заплакал… И так плакали мы все. Эй, депутаты, чтоб вас!.. Да когда же вы сжалитесь над нами? Над теми, которые плачут… Проверочные испытания (схема)Все уселись за экзаменационный стол. Ждали. Удивлялись: – Почему это нет мальчиков? Кажется, уже пора, а никто не показывается!.. Эй, сторож! Не знаешь-ли, братец, почему это не идут мальчики экзаменоваться? – Оны боятся, – заявлял старый сторож. – Оны запрятались. Кто где. – Чего же им бояться? Вот чудаки. Эй, сторож! Пойди, пошарь по углам – нет ли где мальчиков? Вытащи и давай сюда. — 11 —
|