Моя профессия (я писатель и редактор журнала) дает мне возможность частенько проделывать это, потому что в моем кабинете в приемные часы толчется много странных разнообразных диковинных людей. Недавно на одну из моих пятниц пришлось три визита – как на подбор странных и удивительных. I. Женщина из РяжскаЭто была скромно одетая дама, с величаво-медлительными движениями рук и выражением лица, в достаточной мере скорбным. Впрочем, вначале она была очень спокойна и даже оживлена. Когда я усадил ее, она неторопливо вынула из ридикюля какую-то сложенную вчетверо бумагу и, помахивая ею, спросила: – Вы знаете нашего члена управы Голоротова? – Гм!.. Пожалуй, что и не знаю. То есть я даже наверное могу сказать, что он мне не знаком. Дама значительно сжала губы и веско сказала: – Он мерзавец! – Да? – Мерзавец, каких мало. И он думает, что на него в Ряжске не найдется управы. Нет-с, миленький… На всякого человека в конце концов есть палка. И эта палка – ваш журнал! – Палка? Журнал? – Да. Вы его должны распечь хорошенько, этого мерзавца. Вот, я привезла вам стихотворение – тут все штучки Голоротова выведены на чистую воду, – и если вы это напечатаете, он издохнет от злости. Я сделал шаблонное лицо и сказал шаблонным тоном: – Хорошо. Оставьте. Ответ через две недели. – Две недели? – воскликнула чрезвычайно удивленная дама. – Но я не могу ждать две недели. Я приехала всего дня на два, на три. – О господи! – нервно засмеялся я. – Ведь не ради же этого стихотворения о Голоротове приехали вы в Петербург. Посетительница из Ряжска спокойно взглянула на меня и сказала: – Именно из-за этого стихотворения я и приехала в Петербург. – Боже ты мой! Неужели вы не могли послать его по почте? – Что вы! Это слишком опасно посылать такие… вещи по почте. Если бы там оно попало кое-кому в руки… Да, кстати! Я вас умоляю, ни под каким видом не открывать фамилии автора. Просто как там подписано: «Ряжский Мефистофель» – так и печатайте. Если откроется, что это писал мой сын, – мы погибли! Вы не можете себе представить, на что способен Голоротов. Я должна сказать откровенно: он и вам может сделать большие неприятности. Это ужасный человек. – Знаете что, – задумчиво сказал я, желая сплавить даму и отделаться поскорее от ее стихотворения. – Вы уезжайте-ка обратно в Ряжск, а я вам денька через два напишу… Гм… Сообщу, как говорится, результаты. А? – В таком случае, – сказала дама, – я лучше подожду здесь… Два-три денька мне многого не будут стоить. Если уж поднялась с места, двинулась, то хоть доведу свое дело до конца. — 14 —
|