|
[40] Критическое издание греческих версий "Жития пр. Пахомия": "Sancti Pachomii Vitae Greacae". Ed. F. Halkin, S. J. "Subsidia Hagiographica", 19 (1932). Bruxelles [41] "Житие пр. Пахомия", Vita prima, гл. 87. С. 58-59 (по вышеуказанному изданию) [42] О значении Евагрия в развитии и формулировке аскетического учения восточных отцов (особенно в области умной молитвы и созерцания) много было написано за последние 30-40 лет на Западе. См. вышеупомянутую работу о. Хаусхерра (в прим. 7). Также: M. Viller: "Aux sources de la spiritualite de Saint Maxime", "Revue d'Ascetique et de Mystique", 11 (1930). Много содействовало уяснению этого вопроса издание многочисленных трудов Евагрия, утраченных в греческом оригинале, но сохранившихся в сирийском или армянском переводе. Мне кажется, однако, что в такой оценке Евагрия есть доля преувеличения. Нисколько не желая преуменьшать его влияние, я все же считаю, что духовное направление, представленное "Духовными Беседами" пр. Макария (см. о нем в дальнейших примечаниях) и творениями св. Диадоха, было более влиятельным и мистически значительным. От него идет прямая линия к пр. Симеону Новому Богослову (949-1022), величайшему мистику Византийской Церкви. С другой стороны, мистика "Иисусовой молитвы", встречающаяся уже у пр. Нила Анкирского († 430) и чуждая Евагрию, оставила более глубокий и продолжительный след в восточной духовной жизни, чем все "созерцания" Евагрия с их многочисленными подразделениями. Нельзя также видеть в пр. Максиме Исповеднике (580-662) простого подражателя Евагрию, как это склонен был делать М. Viller в вышеупомянутой работе. См. Hans Urs von Balthasar: "Liturgie Cosmique. Maxime le Confesseur", Paris. 1947 [43] Евагрий. "О восьми помыслах к Анатолию". Гл. 7 (P. G. 40. 1273 BC) [44] Евагрий. "Сотницы", 3.41 (изд. W. Frankenberg. Abhandlungen der K. Gesellschaft der Wissenschaften zu Gottingen. Philol.-Hist. Klasse. N. F. B. 12 920. C. 217. Это произведение Евагрия дошло до нас (кроме небольших отрывков) только в сирийском переводе. Франкенберг издает сирийский текст и сам переводит его на греческий язык. Попытка такой реконструкции утраченного греческого подлинника должна быть признана неудачной. "Греческий" язык Франкенберга очень неуклюж, тяжеловесен и сильно отличается по стилю от дошедших до нас по-гречески творений Евагрия. Однако и сам сирийский перевод был уже своего рода переработкой (часто тенденциозной) греческого оригинала. Это видно из сравнения его с сохранившимися греческими отрывками Евагрия. Более того, существуют две различные редакции сирийского перевода. Одна - первоначальная и более точная (сохранилась всего в одной рукописи), другая - более приспособленная ко вкусам читателя (в ней систематически опускаются оригеновские выражения, идеи и т.д.) и потому получившая широкое распространение. См. об этом очень интересную работу A. Guillaumont: "Le texte veritable des "Gnostica" d'Evagre le Pontique", - "Revue de l'Histoire des Religions". 142 (1952), 156-205 — 22 —
|