Нравственность йоги в идеале и в жизни

Ныне постепенно изживается заблуждение о непогрешимости объективного познания. Прежде считалось, что если убрать всё субъективное, человеческое — останется настоящая, беспримесная, ощутимая как объект, объективная истина. Только вот убрав человека, мы оказываемся без такого большого объекта, что в дыре на месте него пропадает и всё остальное. И зачем эта истина об объектах без человека?

Я не собираюсь притворяться объективным, без предпочтений и эмоций рассуждающим о нравственности йоги в отрыве от человека и моего скромного понимания йоги. Это то же самое, что притворяться, что можно рассуждать о нравственности человека без человека. Поскольку моё отношение к йоге, естественно, субъективно, доброжелательно и, значит, в какой-то мере пристрастно, эта работа непременно будет субъективной. Но есть надежда, что мой субъективный подход окажется интересным какому-то числу субъектов.

Поэтому-то одни исследователи морали видят в ней средство подавления (например, Ницше), другие считают, что она имеет животное происхождение (К. Каутский), третьи — что она порождена практикой сотрудничества и взаимопомощи людей (П. Кропоткин).

Западная этика больше занята отношениями среди людей и нормированием поведения в целях управления обществом. Но такую этику, ограничивающуюся только взаимоотношениями между людьми, нельзя по-настоящему соединить с мировоззрением — считал А. Швейцер. Только если человек сознает единство всего сущего, тогда и в поведении он будет стремиться не нарушать этого единства.

Индийская нравственность была направлена на внутреннее освобождение от неведения и связанности личности её психическими явлениями. Она исходит из единства человека со всем сущим. Нравственность в большей степени объясняется из картины мира. Но только в большей степени, а не целиком и полностью. Ибо и осуществление собственной природы, и высшее духовное развитие человека, и ведущее его мировоззрение сходились в одной точке — в Безусловном.

В Индии не было даже отдельной ветви философского знания, которую мы могли бы назвать этикой. В отличие от западной мысли там не существовало религии, философии, логики и морали как отдельных дисциплин.[7] Все они, и нравственность вместе с ними, входили в мировоззрение и изучались в качестве неотъемлемых и .взаимозависимых частей. Оливье Лакомб в своё время отметил, что три составляющих совершенствования — нравственность, обуздание ума и мудрость — чётко прослеживаются и в противостоящих вероучениях — буддизме, йоге и веданте.

Философское мировоззрение преобразовывается в вероисповедание и нравственные правила, которым следуют мыслители, а простые правила поведения истолковываются как воплощение в действии философских и религиозных идей.