|
Я был в ужасном состоянии. Я желал дать ему требуемые заверения, но подозревал, что министерство иностранных дел переплюнуло самих Бурбонов в неспособности забывать и извлекать уроки. Ллойд Джордж и Карсон могли сойти с политической сцены, но государственная машина шла бы прежним несправедливым и упрямым политическим курсом. Я мог только сказать Иззету-паше, что каждый, кто общается с турками, проникается к ним симпатией и доверием и что, дайте срок, между нашими народами разовьется дружба и взаимопонимание. Но отвечать за политику правительства Его Величества я не мог. Он печально кивнул головой и сказал: «Даже в такой демократической стране, как ваша, есть правительство, которое решает все. Более века Британия поддерживала Оттоманский Султанат, таким образом стабилизируя политику в доброй четверти земного шара. Сейчас вы теряете наиболее преданного вам союзника в мусульманском мире. Однажды вам придется вернуться и строить свою политику вокруг сильной Турции. Пока же мы должны позаботиться о себе сами». Несколькими днями позже он отправился в Анкару официальным представителем султана. Прибыв туда, он заявил, что воссоединение Турции под властью султана зависит от союзников. Пока они не откажутся от своих притязаний согласно Севрскому Договору, который делает невозможным независимость Турции, он останется в Анкаре. Я доложил об этой встрече, которая имела столь неожиданные последствия. Меня вызвали в главный штаб для выяснения подробностей нашей беседы и сказали, что, хотя в общем я правильно обрисовал ситуацию, я зашел слишком далеко в оценке политики правительства Его Величества. В это время меня уже мало заботили мнения высших авторитетов. Я чувствовал себя постоянно больным, не понимая, что в основном это были усталость и напряжение. Не помню, что именно я сказал, но, видимо, произвел впечатление переутомленного и вспыльчивого молодого человека, поскольку через несколько дней мне велели отправиться в Англию на несколько недель и хорошенько отдохнуть. Я покидал Константинополь в тот день, когда Мустафа Кемаль-паша объявил, что Блистательная Порта больше не является местом, где находится правительство. В это время правительства союзников, по инициативе лорда Карсона, решили пригласить греческих и турецких представителей на встречу в Лондоне. Это мероприятие называлось «Конференция по установлению мира на Ближнем Востоке». Тогда я ничего не знал об этом предложении. Мой отъезд из Константинополя заслуживает отдельного рассказа. Платформа была заполнена людьми, пришедшими проводить меня. Ни верховного консула, ни главнокомандующего не удостоили бы таких проводов, а кем же был я? Младший офицер без всякого влияния, направляющийся домой и не представляющий, вернется ли он когда-нибудь. — 61 —
|