|
Времени до приезда Пака Субуха оставалось все меньше, и я все сильнее беспокоился о той ответственности, которую брал на себя. Опыт очищения показал мне, что Субуд достаточно реален, но обладает и разрушительными силами. Что будет с людьми, невооруженными, как я, годами опыта и страданий? Как выбрать тех, кого привести к Паку Субуху? Другие считали мои предосторожности излишними. Они-то были свободны. Они могли рассказывать всем о Субуде, но на них не лежало бремя ответственности. Если я скажу своим ученикам, что практикую уже шесть месяцев, они, конечно, захотят сами попробовать. Мне казалось, что лучше всего будет познакомить Пака Субуха только с несколькими избранными учениками, а другим пока объяснить, как я понимаю Субуд. Если мой план сработает, нужно было рассказывать как можно меньше и не дать Паку Субуху появиться в Кумб Спрингс. Неожиданное событие полностью изменило ситуацию. Киноактриса Ева Барток несколько лет была членом моей группы. Я был поражен ее искренностью, хотя из-за своей профессии она пропускала много занятий; как-то она позвонила из Голливуда, где снималась в очередном фильме, и сообщила, что очень больна и американские врачи считают неизбежной серьезную операцию. Ей нужен был мой совет, и она хотела приехать в Англию. Пока она говорила, я подумал, что ей предназначено вылечиться с помощью Субуда и что благодаря этому Субуд приобретет широчайшую известность. Я увидел, что вся моя жизнь будет взорвана, и Субуд поглотит меня. До этого я думал о Субуде как о чем-то личном, что изменит мою внутреннюю жизнь, но никак не коснется моей внешней деятельности. Я пригласил Еву, сказав, что, если она приедет около 22 мая, я смогу предложить ей особый шанс поправить здоровье. Я знал, что жребий брошен, и я пускаюсь, возможно, в самое рискованное приключение. Пак Субух прибыл вместе со своими спутниками. Небольшой группой мы отправились встречать его в аэропорт. Я узнал Пака Субуха сразу - он сидел на стуле, одинокий и спокойный, среди волнующихся пассажиров, у одного из которых были какие-то проблемы с иммиграционной полицией. Невольно я сравнил эту встречу с прибытием Гурджиева из Америки. У обоих была способность создавать вокруг себя особую среду, в которую не могло проникнуть ни одно чужеродное влияние. Оба отличались поразительной экономичностью в жестах и движениях, той полной неподвижностью, которая, по моему мнению, является одним из признаков освободившейся души. На этом сходство заканчивалось. В любом окружении Гурджиев был самой заметной и впечатляющей фигурой. Величественная бритая голова, свирепые усы и горящие глаза всегда привлекали к нему внимание. Пак Субух был сравнительно незаметным и, казалось, отводил внимание от себя, как будто в его планы входило остаться незамеченным. Когда он встал, я увидел, что он гораздо выше любого из знакомых мне индонезийцев. Я не мог определить, какой нации принадлежат его черты, больше напоминающие араба, чем индийца, и, хотя его кожа была коричневой, он не производил впечатление жителя тропиков. — 282 —
|