|
И впрямь, Яхве может все, да и позволяет себе все, и глазом не моргнув. Он без зазрения совести может проецировать свою теневую сторону и оставаться бессознательным за счет человека. Он может кичится своим сверхмогуществом и издавать законы, которые для него самого не более, чем пустой звук. Убить для него ничего не стоит, а уж если нападет блажь, то он, словно феодальный сеньор, может даже и возместить ущерб: «Ах, ты потерял сыновей, дочерей и рабов? Не беда, я дам тебе других, получше». Именно такая неприятность приключилась с Иовом, праведность которого Яхве решил столь жестоко испытать. Иов же умно соглашается с агрессивными словами Яхве и тем самым падает перед ним ниц, как если бы он был действительно побежденным противником. К своему ужасу, Иов обнаруживает, что Яхве – что-то меньшее по осознанности, чем человек. Его поступки принадлежат существу по большей части бессознательному, не подлежащему моральным оценкам. Такому Богу человек может служить только в страхе и трепете, косвенно стараясь умилостивить абсолютного владыку славословиями и показным смирением. Книга Иова (как показал все тот же К.Г.Юнг) ставит на кон слишком многое: незаурядный скандал грозит разразиться в метафизике, и нет наготове никакой спасительной формулы, избавляющее монотеистическое понятие Бога от катастрофы. Ибо бессознательный дух человека понимает правильно, даже когда сознающий разум ослеплен и бессилен: драма разыграна на все времена, двойственная природа Яхве раскрыта и увидена и зарегистрирована в Книге Иова. И теперь, дошло ли это открытие до человеческого сознания или нет, оно не могло остаться без последствий. Однако Яхве, наделенный все-таки сознанием, понимает трудность своего положения. И он желает обновиться и обрести свое собственное целостное «я», став для этого человеком. Тут уже начинается новый сюжет. Хотя рождение Христа – событие историческое и уникальное, оно тем не менее всегда налично в вечности. В мыслях обыкновенного человека представление о тождестве вневременного, вечного и уникально-исторического в этом событии обычно укладывается с трудом. Однако, нам следует приучить себя к мысли, что «время» – понятие относительное и в принципе должно быть дополнено понятием одновременного или как говорят в Тибете - бардо-существования всех исторических процессов. Тут возникает еще один парадокс: весь мир принадлежит Богу, и Бог изначально присутствует во всем мире (пусть даже он и многомиллионно-усиленная проекция человеческого сознания). Зачем же тогда воплощение в человеке Христе? Попробуем представить себе, что это значит: Бог становится человеком. А означает это объективацию Бога. — 8 —
|