|
А за Отцом дело не встанет. Он увидит каждого и пойдет ему навстречу с радостью и прощением даже когда тот будет еще далеко, подобно нам с вами, дорогие зрители и читатели. Достаточно лишь искреннего желания и решительности расстаться со своим блудливым прошлым, неправедной жизнью и начать движение к Творцу. А результаты придут неотвратимо. Возвращается и растраченное здоровье и способности, обеспечивающие свободу от мира сего, в частности, принимать любую пищу. Вспомнив, приведенную выше аналогию, можно сделать следующее заключение, что хозяин, пославший бригаду в тайгу с целью ее облагораживания, не мешкая, пошлет новый аванс тем людям, которые примут решение взяться за работу, для которой их послали. При этом во время перерывов в работе они вполне могут собирать ягоды и грибы, главное, не забывать о самой работе, она должна быть на первом месте. В притче о блудном сыне все символично и наполнено глубоким иносказательным смыслом. И лучшие одежды, символизирующие высокое сознание, и перстень, как символ вечности (кольцо), с печатью, означающей власть как рачительное владение миром, власть, способную жертвовать собой во имя мира незыблемого как поступь Творца. Возвращающийся к Богу получает надежную обувь, предохраняющую ноги. Ноги символизируют путь, который надо пройти, а получаемая от Отца обувь означает помощь, необходимую для успешного преодоления пути. Исцеляющее действие Божественных энергий не заставит себя ждать до получения ощутимых результатов, пока еще отсутствующих у возвратившегося сына. При искреннем покаянии результаты гарантированы и посему Божественное довольствие обеспечено. Через покаяние и осознание своего блуда (заблуждения) сын обретает связь с небесным и, как следствие, здоровье. Отец заколол откормленного теленка, потому что нашел сына здоровым. В Библии мясо считается трудной пищей, которую могут без вреда для себя есть только люди, имеющие контакт с Божественным, т. е. духовно здоровые. Младший сын, прошедший через искушения и соблазны дольнего мира и нашедший в себе силы вернуться к Отцу, стал способным переваривать трудную пищу. Поэтому Отец и велел заколоть откормленного теленка. На картине представлен центральный момент Бытия: покаяние и возвращение. Они неразделимы ни во времени, ни в пространстве — это прекрасно понимал непревзойденный мастер свето-тени к моменту создания своего шедевра (1668-1669 гг.) на финише очередного воплощения. Немеркнущий свет Божественного чела заполняет своими вибрациями все существо кающегося сына и исцеляет его. Он открыт для каждого, способного к его восприятию. Об этом говорят другие персонажи картины, где нет старшего сына, который возревновал и отказался войти в Отчий дом, показав тем самым, что неискушенная святость и праведность мало чего стоят. Две женские фигуры в темной глубине картины преисполнены «праведных эмоций» по поводу «несправедливого» поведения Отца в отношении сыновей. Они во власти чисто человеческих критериев, кардинально отличающихся от Божественных. Разве нам не приходилось слышать: «Что делает Бог и куда Он смотрит?» от людей, которые в силу своей беспробудности кажутся себе «святее папы римского» и всегда «знают» что и как делать. Женщины на картине символизируют земное телесное сознание, которому недоступны Божественная мотивация и решение. Две другие фигуры изображают самого Рембрандта с солидной разницей в возрасте, порядка 20-30 лет, понадобившихся художнику для вызревания замысла и исполнения его. Сидящий человек — это Рембрандт еще в сравнительно молодом возрасте, когда он был богат материально и имел высокий социальный статус, о чем символизирует черный богатый головной убор сидящего человека, однако еще был беден духовно, о чем говорят его невзрачные серые одежды. А вот стоящий человек со светлым челом — это Рембрандт в последние годы своей жизни, духовно прозревший, но, как известно, закончивший свою жизнь в крайне стесненных материальных условиях. Поэтому одежды стоящего человека, в отличие от сидящего, хотя и при бедном головном уборе, весьма похожи на одежды Отца. Кстати, не случайно и то, что духовно непросветленный человек сидит, а просветленный — стоит. Разницей в позах художник, наверное, хотел подчеркнуть неизбежную разницу в занимаемой этими двумя людьми жизненной позиции. Сидящая поза означает пассивность, созерцательность, а стоящая — активность, связанную с действиями, направленными на сознательное Служение во славу Божию. Сравнительно молодой сидящий в напряженной позе автор, лишенный светлой Божественной печати, пока еще только пристально вглядывается в величественное явление и силится понять его. Эти усилия со временем дадут свои плоды в виде отблеска света Отчей любви, озарившей созерцающее лицо художника в момент работы над шедевром. Оно красноречиво говорит о том, что Смысл жизни человека лишь в том, чтобы быть в Любви и Боге, потому что больше быть не в чем и незачем. — 208 —
|