|
[66] АНИТ. Ты мешал всем. Умным, потому что многое из того, что приходит в голову тебе, приходило в голову и им. Но они молчали. А если кто-то молчит, ему совсем не нравится, когда говорит другой... Ты мешал глупым — они тебя не понимали... Ты мешал тем, кто не верит, потому что требовали веры... Ты мешал тем, кто верит, потому что их раздражала твоя вера, которую надо все время проверять сомнением — истинна ли она. Анит умный, и многое из того, что он говорит, верно. Прав и Сократ. Только они не могут быть правыми одновременно, поскольку принадлежат к разным формам жизни. Случай свел их в одном месте, где правым может быть только кто-то один при этом независимо от содержания самой правды. И в этом смысле спор их пустой. Раньше они расходились, каждый поочередно, уступая место другому. Но сейчас, в силу обстоятельств, это оказалось невозможным. [67] «ПЕРВЫЙ. Этого хотел ты сам — принять смерть во имя своей победы. Ты говорил об этом в доме Продика. Мне показалось сначала, что я тогда не понял тебя до конца... И я обратился к своим тетрадям — прочел твои беседы с Федоном из Коринфа и с Харетом из Фив, где ты прямо говорил: «После смерти провидца народ, как нашкодивший ребенок, виня себя и каясь, выбьет на мраморе то, что вчера не хотел даже слушать...». Выбить на мраморе - не дань признания, а выражение глупости. Все, что будет после, уже связано с другим и не имеет никакого отношения к тому, что было до. Народ это сделает обязательно, в этом Сократ прав. Но не это хотел Сократ доказать своей смертью, он даже не хотел своей победы и тем более в утилитарном ее выражении. Признание его, Сократа, правоты означало для народа принятие его слов, образа мысли, критики богов и властей и пр. А главное оно означало право людей на свою собственную свободу. Как только народ принимает критику богов и властей, он освобождается от них и становится хотя бы чуточку свободнее на долгом пути к полной свободе и независимости, если таковые существуют. [68] «СОКРАТ. Тогда ответь мне, Ксантиппа, свойственно ли настоящим философам пристрастие к так называемым наслаждениям: к питью или еде? Ответь мне. КСАНТИППА. Свойственно…Несвойственно. – Она вцепилась в руку Сократа. СОКРАТ. А к остальным удовольствиям, начиная с тех, что относятся к уходу за телом? Например, щегольские сандали, красивый плащ – ценит ли все это истинный философ или не ставит ни во что, кроме самых необходимых? КСАНТИППА. Несвойственно…свойственно… СОКРАТ. Молодец, Ксантиппа! Стало быть, истинный философ на протяжении всей своей жизни постепенно освобождает свою душу от прихоти тела. И когда наступает час его смерти, что с ним происходит?» — 245 —
|