- Если он так долго не идет, значит, он не нуждается в нас. Мама, давай уйдем. Мама тихо говорит мне: - Не он, а мы нуждаемся в нем. Сейчас, когда папа умер, мы должны получить пенсию. А сколько мы получим, это будет зависеть от Павла Петровича. Проходит час. Наконец по лестнице спускается старик в черном сюртуке. Старик весьма стар, сухощав, бледен. Мама почтительно кланяется ему. И о чем-то просит. Старик что-то брезгливо отвечает, делая сильное ударение на "о". Беседа продолжается три минуты. Мы уходим. Мама берет меня за руку. И мы снова идем по улице. Я говорю: - Мама, вот уж я бы не стал так вежливо говорить, как ты с ним говорила. Мама отвечает: - Что же делать, Мишенька, - мы от него зависим. - Все равно. Он плохо с тобой разговаривал. И плохо попрощался - сразу отвернулся. Мама начинает плакать. Я говорю маме: - Да, но он со мною поступил еще хуже, чем с тобой. Он даже не поздоровался со мной и не попрощался. И то я не плачу. Мама плачет еще сильней. Чтоб утешить ее, я говорю: - У меня есть двадцать копеек. Если хочешь, я найму извозчика, и мы поедем домой. Я нанимаю извозчика, и мы садимся с мамой в пролетку. 4Мне показалось, что эта сцена в передней имела значение в моей жизни. Мне показалось, что эта сцена устрашила меня. В самом деле. Снова передо мной был образ нищего. Однако на этот раз нищим был я сам. Я стоял в передней с протянутой рукой. Я просил. И мне подавали. Быть может, я боялся стать нищим? Боялся очутиться в качестве жалкого просителя? И вот почему образ нищего устрашил меня? Я стал думать о нищих, которые во множестве бродили по старым дорогам моей страны. И о великой революции, которая поставила своей задачей уничтожить это бедствие. Я стал думать о том прошлом мире, в котором я родился и жил. О том мире, который создал нищих, просителей, людей, которые кланяются, клянчат, унижаются. Вероятно, этот мир устрашил меня. Вселил неуверенность. Создал пугало в образе нищего. Я вспомнил этот мир. Вспомнил людей, окружавших меня. Вспомнил взаимоотношения. Нет сомнения, это был несчастный мир. Он нес с собой болезни не менее опасные, чем те, о которых я пишу в этой книге. Он мог вселить тревогу, беспокойство, страх. Нет сомнения, он мог создать пугало в образе нищего. Итак, я вспомнил этот мир, в котором я родился. Мир богатых и нищих. Мир просителей и подающих. Мир, который меня устрашил. Какое странное и смешанное чувство я испытал! И вдруг понял, что этот мир я никогда больше не увижу. И почувствовал сожаление, какое, впрочем, часто чувствуют ко всему ушедшему, особенно - ко временам своего детства. И какую радость при этом я испытал! — 3 —
|