Книга об очевидном и неочевидном

С более высокого уровня Бытия эта истина уже не будет абсолютной, она станет частью более обширной Истины. И там реализация человеческого потенциала будет не самоцелью, а средством и частью других про­цессов.

По мере раскрытия и расширения возможностей своего сознания мистик начинает видеть взаимосвязи, ускользающие от обывателей. Чем глубже он погружа­ется в себя, тем доступнее его взгляду становится изнанка мира, законы, по которым тот живёт.

Беспредельны ли человеческие возможности по осо­знанию Истины? Приходится признать, что это не так. И если возможности переживания велики, то воз­можности выражения заканчиваются там, где заканчи­вается истина долины. Любая истина более высокого уровня искажается на уровне выражения и понимания людей долины.

Мистик, достигая единства с Целым, переживает Истину без возможности ее выразить (если не считать выражением слёзы или смех), действует, руковод­ствуясь принципами и мотивами, которые непонятны окружающим. С практической точки зрения его знание Истины бесполезно для людей, ведь он не может пере­дать его адекватно, а люди не могут принять. Несом­ненно одно — всё непоследовательное, противоречивое, абсурдное поведение мистика и есть возможное выра­жение Истины, ведь он, через свою связь с Целым, до какой-то степени сам является ею.

ИЛЛЮЗИЯ ОТДЕЛЁННОСТИ

Основная трагедия человека не только в том, что он не ощущает целостности, цельности своего бытия, но и в том, что чувство отделённости от общего Бытия делает его несчастным и одиноким. При рождении ум человека пуст и чист, по мере развития он заполняется образами и понятиями, словами и впечатлениями, фор­мирующими основы восприятия окружающего мира.

При формировании этих основ далеко не последним становится вопрос самоидентификации. «Кто я?» спрашивает ребёнок и получает ответ: «Тебя зовут так-то и так-то». Дать имя вещи не значит понять её суть — примерно это чувство возникает у ребёнка, стремяще­гося обозначить себя и своё место в мире. Попадая в среду сверстников, например, в детском саду, ему нужно нечто более основательное, чем собственное имя, чтобы не потеряться среди себе подобных, т. е. чтобы не спятить. Ему нужно закрепить нетвёрдый фунда­мент, созданный в уме, ему нужно понять размеры про­странства собственного Я. Ему нужна точка, отталки­ваясь от которой можно было бы действовать в кругу сверстников.

Движимый этой необходимостью, он начинает очер­чивать пространство вокруг себя, называя его своим. «Это мои игрушки» — говорит он, отпихивая соседа. Он сопротивляется указаниям родителей и воспитателей, говоря: «Я не буду!» и этим как бы сохраняя индивидуальность. Отказ от следования внешней воле со­здаёт у ребёнка ощущение наличия воли собственной. Попытки закрепиться, не потеряться в окружающих тебя людях приводят к рождению феномена, называемого ЭГО.