Мне доставляло подлинное удовольствие вспоминать об уютной и приятной обстановке в Лондоне; перспектива оказаться в Париже в такой же атмосфере привела меня в восторг, и я попросила миссис Морган предпринять необходимые шаги. Вскоре она ответила, что после отъезда некоей американской дамы одна из комнат освободилась и предоставлена в мое распоряжение. Все условия были уже оговорены, и мне следовало лишь известить о своем приезде секретаря парижской теософской ложи. Это вполне меня устраивало, и я отправилась в Париж. В пути на меня вновь нахлынули воспоминания о пребывании в «Высшей Мудрости», слегка отодвинутые на задний план памяти. Не ждали ли меня в Париже новые рассказы о потустороннем мире? Разумеется, цепью моей поездки был вовсе не сбор всяких небылиц, но при случае я не собиралась от этого отказываться. Даже под самыми несуразными с виду заблуждениями почти всегда таится зерно истины; чтобы его обнаружить, зачастую приходится изрядно поразмышлять и зайти в своих изысканиях довольно далеко. И вот я в Париже по указанному адресу — на бульваре Сен-Мишель. Странно... Я не вижу перед собой здания, способного приютить в своих стенах мало-мальски значительную организацию. Большая продуктовая лавка, витрина которой выдается на тротуар, занимает весь первый этаж жилого дома. Над узкой дверью, полускрытой нагромождением овощей, тушек домашней птицы и всякой всячины, виднеется номер дома — 30. Никаких сомнений, мне дали именно этот адрес. Я вхожу в коридор и вижу ведущую наверх лестницу. Комната консьержки находится на уровне антресоли; сидящая в ней женщина поглощена шитьем. — Общество?.. На четвертом этаже, — бросает она, не двинувшись с места. На четвертом этаже, действительно, висит табличка с надписью «Теософское общество». Звоню. Крошечная женщина, почти карлица, открывает мне дверь. Она улыбается, и я понимаю: меня ждали. — Эдмон! Эдмон! Это мадемуазель Давид! Прихожая представляет собой узкий и темный проход; мне приходится прижаться к стене, чтобы втащить чемодан, который я с большим трудом доволокла наверх по извилистой лестнице. Еще одна дверь распахивается, и меня радушно встречает мужчина, отозвавшийся на призыв маленькой дамы. — Входите, входите, — говорит он, указывая рукой на комнату, из которой появился. — Вы, наверное, господин Журдан? — спрашиваю я, гадая, действительно ли передо мной секретарь французского филиала Т. О. и нахожусь ли я в штаб-квартире общества. — Да-да, я — Журдан. Миссис Морган написала мне по поводу вашего приезда. Моя жена покажет вам комнату. — 22 —
|