|
Это одна из причин, почему суфии используют юмор... Шутки — это конструкции, и, когда их используют суфии, они могут выполнять множество различных функций. Точно так, как мы можем извлечь из шутки юмор в виде питательного содержимого, из нее можно воспринять различные измерения в зависимости от обстоятельств: у шутки нет стандартного смысла. Разные люди увидят в ней разное содержание, и указание на некоторые из ее возможных употреблений, если мы привыкли к этому методу, не лишит ее эффективности. Один и тот же человек может увидеть различные стороны одной и той же шутки в соответствии с меняющимся состоянием понимания или даже с настроением. Эти шутки, как и не-юмористические обучающие истории, преподносят нам, таким образом, отменный инструмент для иллюстрации и действия. То, как человек реагирует на шутку, так же покажет нам, а возможно, и ему, его блоки и предположения, поможет растворить их на пользу всем. Огонь Говорят, эту историю, возможно, и недостоверную, рассказывают в Японии. Одному американскому туристу показывали место поклонения. Вместе со своим гидом он подошел к огню, горящему на алтаре. 9 — Это пламя, — дрожащим голосом сказал престарелый хранитель, — горит уже тысячу лет... Американец наклонился и задул его: — Ну, вот оно и погасло, не правда ли? Я слышал эту историю, наверное, в пяти разных странах. Когда турист — англичанин, подразумевается, что он все презирает, когда француз, — что он чувствует свое превосходство, когда американец, — что он нечувствителен. В последний раз я упоминал этот случай в почти королевском обществе, и мне сделали внушение за то, что у меня настолько плохое чувство юмора, что я даже хочу отравить другим удовольствие от шутки, анализируя ее или пытаясь выжать смысл там, где разумным путем ничего нельзя получить. Однако я отношусь к шуткам так же, как другие люди относятся к апельсинам: они и вкусны, и питательны. То, что апельсин имеет восхитительный вкус, не означает, что он не может быть ценен для еды. Если я наслаждаюсь запахом яблока, то это не означает, что его питательная ценность пропадет, если я его съем. Правда, против этого аргумента возражали: «Да, когда вы нюхаете розу, она вам нравится, но если вы попробуете съесть розовый куст, то будете разочарованы». К счастью для несогласных с этим доводом, его легко опровергнуть так: хотя вряд ли найдется человек, питающийся розовыми кустами, число людей, как получающих удовольствие от шуток, так и воспринимающих их смысл, весьма значительно. Я предпочел бы отметить, что тип, представляемый в нашей истории с огнем американцем, если принять, что этот американец таков же, как и другие американцы, с которыми мы сталкиваемся, скорее склонен к экспериментированию, чем крефлексии, стремится более к действию, чем зарабатыванию очков одними разговорами. И эта общая характерная черта заставляет меня думать, что сильный интерес к суфийским занятиям, проявляемый самыми разными американцами, включая людей, по общему мнению, рациональных, здравомыслящих и преуспевающих, гораздо более конструктивен, чем зарабатывание очков или потребление. Многие не согласятся с этим. В ответ я могу лишь привести замечательную, хотя, возможно, и не совсем грамматически верную фразу: «Я говорю, как понимаю, и честнее не скажешь». — 5 —
|