Сострадание к животным и воспитание наших детей

Я не слепой исповедник вегетарианства, я не стану уве­рять, что будто бы все вегетарианцы сильны и здоровы, а все мя­соеды болезненны и слабы и т. п., — я могу только совершенно определенно сказать, что процент болезненных вегетарианцев во всяком случае нисколько не больше, чем болезненных мясоедов, что вегетарианство если уж не здоровее, то никак уж не вреднее, чем мясоедение, с тою, однако, раз­ницей, что ради вкусовых ощущений вегетарианцев не совер­шается мучительства и убийства других существ.

Но людям так не хочется расстаться с раздражающей их вкус, въевшейся в их привычки пищей, что они ищут только тех аргументов, которые могли бы помочь им спо­койно продолжать свой привычный режим, старательно отстра­няя от себя мысли о страданиях, которые переносят су­щества, убиваемые ради минутного наслаждения человеческого языка.

Но я, в конце концов, не настаиваю на вегетарианстве, как не настаиваю ни на чем. С этого ли края, с дру­гого ли начнут люди проявление человечных убеждений,— все равно важно движение в направлении справедливости к животным, важно все большее и большее расширение внимания и сострадания к бессловесным.

XIII

Мне скажут, может быть, еще: «Вы говорите все о животных и о животных. А кругом все полно людскими страданиями. Вот на что надо направлять умы и сердца, а не отвле­кать их сосредоточением сострадания над одними животными и деятельностью для них. Вы хотите создания людей с одно­бокими симпатиями».

Ничего подобного. Не дай Бог, чтобы из наших детей выходили люди, боящиеся задавить червяка и в то же время преспокойно наступающие на жизнь своего ближнего, или люди вроде нежных барынь, охающих и ахающих над расче­санными собачками, почивающими на шелковых подушках, и заставляющих прислуг валяться где-нибудь в грязном углу за печкой или ждать, не ложась, вставши в шесть утра, когда господа кончать свой наполненный развлечениями вечер после полночи. Это однобокие нравственные калеки, и не дай Бог нашим детям чем-нибудь походить на них.

Но мало симпатичны и люди, считающие себя гуманными и идущие с ружьем в руках бить беззащитных пичуг ради удовольствия бросить в ягдташ их трепещущее в предсмерт­ной муке тело.

Для меня глубоко противны такие вегетарианцы, которые жалеют животных и равнодушны к людским бедствиям, са­модовольные своим вегетарианством и ничего не делающие для облегчения человеческих страданий, но нелепы и челове­колюбцы, после горячей проповеди против несправедливости и насилия, царящего в мире, поглощающие куски зарезанных для них живых существ, не имеющих чести принадлежать к человеческой породе.