Загадки топонимики

И имя удержалось. А почему бы ему было не удержаться среди таких исконных, непридуманных местных имен, как озеро ИМАНДРА, горный хребет ХИБИНЫ, гора КУКИСВУМЧОРР? Места саамские, имена не русские, среди них в загадочной Африканде даже слышится что-то родное.

На фоне же «своих», понятных или кажущихся понятными русских имен чужеродный пришелец всегда имеет много шансов «превратиться».

В. Шкловский в книге о Толстом сообщает: крестьяне толстовского деда, князя Волконского, бывшего архангельского губернатора, быстро превратили данное суровым барином название деревни ГРУМАНТ (Шпицберген) в УГРЮМЫ. Оно и понятно, среди окружавших его народных названий — КОЗЛОВКА, ЯСЕНКИ, ТРУНОВО, КОСАЯ ГОРА, НИКОЛЬСКОЕ, импортный Грумант выглядел совершенно нестерпимо. И главное, был непонятен.

Но тут вот и возникает особая топонимическая проблема: что среди наших имен мест бывает явно непонятным, что бывает безусловно понятным и что кажется либо понятным, либо непонятным, а на деле оказывается прямо противоположным тому, что попервоначалу представилось?

Понятно-непонятно

Существуют, разумеется, имена мест прозрачные, как стекло. Их можно обнаружить среди обоих только что рассмотренных категорий: и среди народных старых имен и среди созданных искусственно, книжных, официальных.

Каждому ясно, что название СЛОБОДКА означает «небольшая слобода», ВЫШНИЙ ВОЛОЧЁК значит «город возле верхнего из нескольких волоков, перевалочных пространств между судоходными реками». ГОРОДОК, ПОСАД, МИХАЙЛОВ ПОГОСТ, КНЯЖОЙ МОСТ — задумываться тут не над чем, хотя это и весьма старинные топонимы.

Совершенно так же не вызывают сомнения ни у ученых, ни у народа и весьма многие недавно созданные имена: КИРОВОГРАД — город Кирова, ДНЕПРОПЕТРОВСК — город на Днепре, названный в честь большевика Г. Петровского в 1926 году. АПАТИТЫ — место, известное как центр промышленности по добыче химического сырья — апатитов, СЛАНЦЫ — место разработок горючих сланцев. О таких именах мы пока и говорить не будем.

Но вот возьмите имя далекой могучей сибирской реки ЛЕНА. На первый взгляд оно совершенно ясно: уменьшительное от «Елена», от женского имени.

Между тем, подумав так, вы впадете в грубейшую ошибку. Название «Лена» существовало в такие далекие времена, когда, вполне возможно, самого девичьего имени Лена русские люди еще не знали. А река текла тут и до их появления на ее берегах. Как же она тогда называлась?

И вот, оказывается, по-эвенски она и теперь зовется ЕЛЮЁНЭ, что, как предполагают, могло некогда означать просто «река». И, всего вероятнее, именно из этого слова, а не имени Елена (первые русские, пришедшие в те места, наверное, и не выговаривали Елена, говорили Алёна или Олёна) и родилось плавное, как великий северный поток, название реки: Лена.