Искусство толкования. Часть 2.

В одном и том же произведении искусства критика разно­го рода увидит разное: технологическая - одно, историческая - другое. Преобладание субъекта - признак критики художе­ственной, пока и поскольку субъект этот - художник, то есть личность, обладающая определенными качествами, к которым мы обратимся в дальнейшем.

Художественная критика свободна от многих ограничений, свойственных критике других родов, но, в отличие от них, она подчинена обязательству открывать новое. И не только в критикуемом явлении (произведении искусства), а через его посредство - в самой окружающей субъекта действительности. Это новое есть обобщающий вывод: чем шире обобщение и чем убедительнее оно обосновано, тем значительнее данное произведение художественной критики.

На такую критику, в сущности, имеет право только тот, кто способен увидеть критикуемое по-новому и заметить в нем то, чего ранее не видели, что значительнее прежде заме­ченного. Поэтому художественная критика неизбежно спорит, вовсе, может быть, не стремясь к тому. Спорит со всеми пре­жними суждениями об объекте и его общечеловеческом значе­нии. Но она спорит, между прочим, потому, что главная ее функция - утверждать, а отрицать она вынуждена.

Примером художественной критики в таком ее понимании может служить упомянутый выше этюд Л.С. Выготского «Тра­гедия о Гамлете - принце Датском», в котором автор высту­пает как «критик-читатель» в области «непосредственного, ненаучного творчества, области субъективной критики», как сам он об этом предупреждает (56, стр.342). В критике этой видно, что автор -- психолог и искусствовед, но никак не режиссер. Так пишет, например, И.Ф. Анненский о Гоголе (10, стр.209-232). Так академик Вернадский в письме к жене рас­сказывает о знаменитом полотне Дюрера «Четыре апостола» (см.: 191, стр.61-62).

Отличаются непосредственностью и свободой выражения субъективных впечатлений критические выступления Б. Шоу о Падеревском (композиторе и пианисте), о Чайковском, о Ге­роической симфонии Бетховена. Сам он о своих статьях пи­шет: «Люди указывают на проявление личных симпатий и антипатий в моих рецензиях так, словно обвиняют меня в каких-то предосудительных поступках, не ведая того, что кри­тический обзор, в котором нет личных симпатий и антипатий, не заслуживает того, чтобы его читали» (цит. по 301, стр.43). Критики, подобные Б. Шоу, встречаются редко, может быть, именно потому, что субъективность принято считать чуть ли не пороком критики. Но избежать ее никому, разумеется, не удается, и она чаще всего выступает в качестве скромного или стыдливого слагаемого. Если другие слагаемые - объект (технологический или искусствоведческий разбор) и адресат (брань или похвала) - достаточно впечатляющи, то «субъекта» можно и не заметить. При этом, чем более критика специаль­на (как технологическая, общественно-политическая, истори­ческая, философская и т.п.), тем, соответственно, яснее высту­пает квалификация субъекта - специалиста, тем менее он -художник.