|
Однако очень широкое освещение средствами массовой информации этого судебного процесса превратило его из рутинного разбирательства военного преступления в событие общероссийское, всенародное. Зачем это произошло? Окончание любой войны прекращает любую необходимость убивать врагов. Они уже не «враги», а «партнеры» по послевоенным переговорам. Становится необходимым переход от боевого, военного представления действительности, от лихих журналистских описаний кровавых побед к миротворческому, как говорят, цивилизованному мировоззрению. Чтобы начать процесс «общественного забывания» кошмаров войны (взаимных военных преступлений), политики и дипломаты вынуждены отмежеваться от боевых генералов, офицеров и притушить, придавить их боевой пыл. Кому-то из героев войны приходиться стать «жертвой» этого отмежевания, а может быть и «подарком» бывшим врагам. При относительном равенстве сил примирившихся противников их жертвенные подарки должны быть обоюдными. О том, что Буданов - такая жертва, свидетельствует хотя бы то, что суд над ним был начал по инициативе руководителей Генерального Штаба Российской Армии, а не обычным образом, нес заявления потерпевшей стороны Этой «инициативе» предшествовали настойчивые требования Совета Европы начать, наконец, на «чеченской войне» разбирательства «военных преступлений». Попросту говоря, чтобы прекратить войну с ее жестокостями, чтобы сменить военное мировоззрение на мирное, наставала пора рассматривать «боевые подвиги» как «военные преступления». Это значит - суд над Будановым не только уголовный процесс, но и политическая акция. Не нужно спрашивать - хорошо это или плохо. При завершении войн такие процессы неизбежны (кто-то скажет: «Необходимы!»). Они - сигналы и моральные толчки для военных, чтобы те отказались от «геройства убийств» и смирились бы с мирным, казарменным существованием. Однако, абсурдны, крайне опасны и вредны для армии и для страны- показательные судебные процессы над героями войны, если она еще продолжается. Общественное сознание и сознание офицерства как бы раздваивается: • еще идет война и, защищая себя, надо врагов убивать; • в то же время, с оружием защищаться нельзя, так как «боевые убийства» уже начали судить как «преступления». Такая, условно говоря, шизофреническая раздвоенность массового сознания деморализует армию, раскалывает гражданское общество. Инициаторы суда над «военным героем» попадают в психологическую ловушку. Как быть? Конечно, следовало завершить суд, определив виновных с обеих воевавших сторон, но еще надо осудить общественным мнением инициаторов преждевременных судебных разбирательств. — 38 —
|