|
Лицо обжигал пятидесятиградусный мороз. В разряженном воздухе стратосферы самолёт летел с очень большой скоростью. Поднимаемые им воздушные вихри, заставили меня проделать несколько сальто. В темноте мелькнули силуэты прыгнувших за мной товарищей. Чтобы уменьшить скорость, я выдернул вытяжное кольцо секунд через восемь. И всё же парашют открылся с таким сильным рывком, что я ощутил резкую боль в позвоночнике. Понятно! Мой вес со снаряжением составлял 155 килограммов. Замёрзшей рукой я достал ракетницу, и зелёной вспышкой оповестил землю о том, что мой парашют открыт. Невдалеке вспыхнули еще шесть зелёных ракет. Сильно раскачивало. Выключив фонарик и осветив квадратный купол парашюта, я убедился, что он в полном порядке. Меня раскачивали воздушные потоки, по-видимому вызванные недавно прошедшей в стороне грозою; вдалеке сверкала молния. Одежда покрывалась инеем. Это конденсировалась влага, успевшая накопиться, пока я был в тепле. Внизу виднелись огни Саратова и различалась полоска Волги. На высоте четырёх километров я снял маску. Становилось тепло. Когда до земли осталось метров двести, я осветил ракетой степь и увидел, что опускаюсь в овраг — единственный овраг в этом месте. Надо же быть таким “счастливцем”! Но меня поднесло лишь к краю оврага, и я приземлился на скошенную траву. Мой шестьсот пятьдесят четвёртый прыжок был окончен. С минуту я лежал, вдыхая аромат тёплой степной земли. Затем дал о себе знать белой ракетой. Совсем близко так же сигналили Доросев и Иванов. Перекликаясь, мы нашли друг друга и уехали на подоспевшей машине. Вскоре все семеро собрались у командного пункта. Благодаря хорошему расчёту штурмана нам удалось приземлиться недалеко от места взлёта. Я, как “тяжеловес”, опускался быстрее остальных и приземлился через четырнадцать минут. Елена Владимирская, самая лёгкая из нас, пробыла под куполом парашюта на пять минут дольше. Точная обработка записей приборов показала, что групповой прыжок мы совершили с рекордной высоты 10370 метров. Прыжок Елены Владимирской зарегистрировали также отдельно, как всесоюзный рекорд для женщин. Месяц спустя в Тушино состоялись третьи Всесоюзные соревнования по парашютному спорту. Их окончание ознаменовалось большим и радостным для меня событием. Решением Всесоюзного комитета по делам физической культуры и спорта Василию Романюку, Елене Владимирской, Аркадию Фотееву, Глебу Освальду, Николаю Гладкову, мне и некоторым другим парашютистам было присвоено звание заслуженного мастера спорта. Такая высокая оценка нашего участия в развитии воздушного спорта взволновала нас и заставила ещё раз задуматься над тем, в каком долгу находимся ещё мы перед советским народом. — 148 —
|