|
Если рассмотреть динамику по годам, то здесь 1986 г. даёт самый высокий пик, затем, примерно 3 года, напряжение заметно спадает, хотя и не опускается ниже «сильного», а в 1990-1991г. вновь заметны увеличение напряжения, рост страха перед последствиями ЧАК. Таких графиков мы получили несколько десятков, и тенденции отражения субъективной обеспокоенности на них проявляются в подавляющем большинстве случаев однотипно по 1986 г., и по последующим годам. Важно отметить, что подобные графики отражают и другие события, например сентябрьское землетрясение, которое было весьма заметным в Киеве. Существенное возрастание беспокойства в 1990 г. и в первой половине 1991г. можно объяснить поступлением новых сведений о степени заражённости территорий, о рассекречивании некоторых данных, связанных с ростом заболеваний в пострадавших районах, в том числе, конечно и в Киеве. Возьму на себя смелость утверждать, что наступает (а может быть и наступил) новый пик скрытой паники. Расспросы убеждают в том, что она обусловлена и названными причинами, и общим снижением психического (и не только психического) тонуса жизни, резким ухудшением повседневного благосостояния (ростом цен, нехваткой продуктов, очередями и т. д.). Во многих ответах опрашиваемых сквозя неприкрытые нотки отчаяния, апатии, озлобления. Люди дают отрицательную оценку положения в стране. Анализ таких «смешанных» состояний выходит за рамки данной статьи. Итак, что же собой являет скрытая постчернобыльская паника? Прежде всего заметим, что речь идёт о скрытой панике, образной моделью которой может служить айсберг. Это, конечно же, не тот случай, когда явных признаков паники нет или почти нет, имеются конкретные её проявления, а именно: 1. беспокойство, проявляющееся в стремлении уехать из города, который сильно загрязнён радиацией, и доставать «чистую» пищу, укрываться от пыли, пить минеральную привозную воду и т.д.; 2. повышенное внимание к теме радиации в разговорах, в средствах массовой информации, подозрительность относительно достоверности сведений об истинном положении дел с радиацией; 3. повышенная мнительность о своём самочувствии и самочувствии родных, близких, особенно детей, во многих случаях явное завышение любых негативных признаков плохого самочувствия, резкое возрастание «онкофобии»; 4. повышенная отвлекаемость от работы, других форм деятельности, снижение работоспособности, продуктивности, творческой активности, повышенная суетливость или же, наоборот, заторможенность; 5. повышенная раздражительность, агрессивность, конфликтность (при этом трудно отдифференцировать их от «пусковых» причин: то ли это следствие физического воздействия на организм, то ли влияние указанных выше психических стрессов, к которым добавились в последние годы и «нечернобыльские»); — 228 —
|