|
Анализ изменений происходящих как в культуре в целом, так и в социальной психологии в частности, становится более определенным и структурированным в случае дифференциации целостного процесса на ряд определенных этапов или стадий, выделенных по общему основанию. Одним из таких наиболее общих оснований являются культурно-научные традиции, представляющие собой сформировавшиеся в определенные исторические эпохи системы знаний о природе сущего и способах обращения с ним. Эти представления актуализируются в индивидуальных общественных сознаниях в виде конкретных знаний о сути наблюдаемых процессов и явлений и способах обращения с ними. В целом можно говорить о том, что культурно-научная традиция представляет собой многозначный и динамически подвижный в зависимости от исторического, социального и национального контекста комплекс философских, эпистемологических, научно-теоретических и эмоционально-эстетических представлений характеристику определенного менталитета, специфического способа мировосприятия, мироощущения и оценки как познавательных возможностей человека, так и его места и роли в окружающем мире (В. А. Янчук, 2005). В истории человечества с определенной долей условности можно выделить синкретическую, теоцентрическую, модернистскую, постмодернистскую и в перспективе – пост-постмодернистскую традиции. Применительно к рассмотрению эволюции социально-психологического знания особый интерес представляют модернистская и постмодернистские традиции. Культурно-научная традиция модернизма, сформировавшаяся в эпоху Просвещения, базируется на идее научного открытия универсальных законов сущего, на безграничных возможностях человеческого познания в сфере науки, культуры, производства. И если прежде единственным вершителем этих законов был бог, то в эпоху модернизма его место занимает человек. Познание объективных законов становится главной установкой соответствующей научной методологии, квинтэссенция которой в ее наиболее четком виде была представлена в позитивизме с его принципами операционализации и верификации как условия научной объективности и беспристрастности. Применительно к социальной психологии эта идея была реализована в абсолютизации позитивистской методологии и экспериментального метода как инструмента выявления объективных законов психики, понимаемой как свойство материи, как своего рода универсум, требующий постижения своих собственных законов функционирования. Так как в естествознании такая возможность, на основе позитивистской методологии доказывалась, то гипотетически обосновывалась идея принципиальной возможности ее переноса на социальное поведение. В частности именно это послужило основанием для господства известной бихевиористской формулы S ? R, в соответствии с которой предметом социально-психологического изучения может быть лишь то, что подлежит измерению. Казалось бы логически непротиворечивые рассуждения о том, что исследовав все возможные комбинации стимулов и реакции на них мы получим возможность открытия универсальных законов поведения, с течением времени столкнулись с фактом значительно более сложной и качественно отличной природы внутренней активности человека, требующей и соответствующих методологии и методов исследования. В отличие от физика, химика и т. п., которые имеют непосредственный доступ к изучаемой реальности, пусть и опосредованного научными приборами, у психолога такой возможности нет. Здесь носитель сознания выступает и в качестве объекта изучения. А поскольку он субъективен и не лишен некоторой предубежденности, его описания не могут быть критерием объективности научного исследования. Остается одно – косвенная реконструкция закономерностей психического через выявление устойчивых, экспе-риментально подтвержденных повторяемостей в поведении. Именно эта идея лежит в основании экспериментальной социальной психологии. — 305 —
|