|
Как раз в этот момент из соседней спальни в комнату вошел здоровенный полицейский с папкой, в которой лежала бумага для свертывания сигарет. «Ладно, говори, где ты держишь наркотики. Мы знаем, что у тебя они есть». «В моем доме никаких наркотиков нет, – солгала я, – Я никогда не пользуюсь ими». После того, как он ушел в спальню, я быстро вынесла пластиковый мешок с марихуаной из чулана, вбежала в ванную комнату и вывалила содержимое пакета в туалет. Никто не следил за ванной, и я могла ходить туда‑сюда, как нетерпеливый пациент, настойчиво избавляясь от компрометирующих вещей. Затем я увидела, что полицейский в форме, пытающийся сделать вид, что он работает, пошел с фонариком к чулану в холле. Он начал продираться сквозь предметы, наваленные в холле, опасно приблизившись к картонке, под которой лежала спрятанная черная книга. «Извините меня, сэр, – сказала я и деликатно оттерла его от открытой двери, – мое зеркало закреплено на этой двери, а я хотела бы поправить прическу». Коп пошел назад в спальню, где собрались его коллеги, разыскивавшие наркотики. Так как никто не охранял входную дверь, две девушки и горничная решили сбежать. «Ну ладно, пошли все на выход», – сказал здоровенный детектив, выходя из спальни. Он пересчитал головы и обнаружил исчезновение трех девушек. «Где эти жопы? – спросил он, подняв руку и собираясь ударить меня. – Я переломаю им траханые ноги, когда найду их». «Я не знаю, куда они подевались», – сказала я небрежно. Девушки упорхнули через входную дверь и спокойно спускались вниз на лифте к свободе. Полиция арестовала всех, включая бедного Келвина, и повезла в 17‑й полицейский участок. Меня оставили одну наедине с тремя полицейскими в гражданской одежде, которые первыми вошли ко мне. Телефоны продолжали звонить – клиентам хотелось нанести визит. Копы отвечали на все звонки с грубыми шутками и насмешками. После такого обращения эти «джоны», наверно, больше не будут звонить мне. Мой дом превратился в свалку, но все равно они проглядели мой специальный саквояж. Мне повезло, что не нужно будет заводить новый. Содержимое его составляли тщательно подобранная коллекция из ножных железных кандалов и наручников, а также редкая плетка‑девятихвостка, удары которой так любят ощущать на своей плоти мазохисты. Мои рабы были спасены. Мальчики из участка валяли дурака, развлекаясь тем, что резали телефонную проводку из четырех аппаратов в спальне и четырех в гостиной. Наконец они забрали меня в полицейский участок. Но не прежде чем я сходила в спальню и забрала спрятанные деньги. Было три утра, когда я присоединилась к остальным, у которых снимали отпечатки пальцев. Газетные репортеры мельтешили снаружи здания полицейского участка. — 6 —
|