Счастливая проститутка

Моя осторожность сменилась раздражением, а затем гневом. «Слушай, – сказала я. – Я хочу, чтобы ты знала, что у меня работают черные девушки. Несколько… Со мной в квартире даже живет негритянка. Вон она там»,

Я указала на Аврору, стройную светлокожую негритянку, сидевшую в сторонке от нас. Она стала проституткой в ранней юности и много раз была арестована, и ее опыт, который помог ей захватить местечко на скамейке, научил ее также не высовываться во время таких сцен. Аврора сидела в углу в светловолосом парике и темных очках, уткнув подбородок в грудь и стараясь вжаться в стену. Под пристальным взглядом двадцати пар глаз она заерзала на скамье.

Проститутки перестали расчесывать свои парики и красить ногти лаком, который мистическим образом появился у них, несмотря на то, что содержимое всех их сумочек было конфисковано при аресте. «Дерьмо, приятель, – продребезжала захудалого вида черная, как антрацит, проститутка, – это разнопомесная крыса не черная, она наполовину белая».

«Надо взглянуть, что это за задница», – сказала девушка с картинным лицом мадонны и голосом ярмарочного зазывалы. Они обе, она и ее подружка, покинули свои места и направились к Авроре, чтобы получше разглядеть и, возможно, задраться с ней. Все мы молча следили за ними. Приближался момент взрыва.

Вдруг дверь камеры заскрипела, открываясь, и крупнотелая чернокожая надзирательница ввела толстую белую девушку, которая прихрамывала, опираясь на костыли. Все ноги и руки арестованной были покрыты язвами, и казалось, что она находилась под сильным действием наркотиков. Когда женщина‑полицейский пыталась по‑доброму помочь ей поудобней разместиться на одном из свободных мест, увечная проститутка завизжала: «Убери свои лапы от меня, ты, большая черная помойка», – и, выхватив костыль, ударила им по голове надсмотрщицы.

При той накаленной атмосфере для нас этого было достаточно: калека своим поступком сдернула чеку, и расовый взрыв грянул. Девушки стали кричать и визжать, кулаки, руки, ноги и костыли мелькали всюду! Мои девушки и я быстро сдвинулись, стараясь укрыться за перегородкой писсуара, и стали ждать, что будет дальше.

Три здоровенных женщины‑полицейских ворвались в камеру, сноровисто укротили белую девушку, бившуюся в истерике. Что же произошло дальше? Слава богу, нам не пришлось находиться больше там, что‑бы это выяснить. «Выходите отсюда, вы, гам, девушки за перегородкой. Судья хочет видеть вас сейчас». Людской скот повели в зал суда.