Трудный путь к диалогу

— Писали, он был лучшим учеником в духовной семинарии…

— Едва ли он был лучшим учеником. И вообще он был посредственностью — коварный интриган, патологический властолюбец. Даже его заслуги перед марксизмом — не более чем политический миф.

— Вы, отец Александр, считаете, что религия не имела никакого отношения к его культу?

— Самое прямое. Он сознательно стремился устранить религию, чтоб заменить ее своим культом, потому что это для него было политически выгодным. Он понимал, что не просто страх должен укреплять его власть вождя и полную ему преданность. Если его будут считать высшим существом, божеством, эта преданность будет обеспечена.

— А в юности вы в него верили?

— Думаю, я рано получил прививку против культа Сталина. Именно в сталинское время на рынке, среди гвоздей и морских свинок, я нашел… старые книги Владимира Соловьева, Сергия Булгакова и читал… с дрожью. В то время, когда не было ни самиздата, ни тамиздата, в сфере философии печаталась только ахинея, которую нельзя было брать в руки, я открыл мир великих мыслителей.

— «Изучал биологию в Москве и Иркутске» — так пишут о вас, отец Александр, о священнослужителе, и для нас это удивительно…

— После школы я решил окончить вуз. А семинарию — после того, как отработал положенные годы. Биология была моим хобби. Выбор, естественно, пал на нее. Наш московский пушно–меховой институт при Хрущеве был расформирован. И после второго курса нас отправили в Иркутск. В студенческие годы, как и в школе, я продолжал усиленно изучать богословскую религиозную философию, церковный устав. Так и освоил основы академического курса. Что касается биологии… Поработать на ее поприще мне так и не пришлось. Я был исключен во время госэкзаменов — отчислили как активного церковника.

— Как вы себя чувствовали после этого?

— Я воспринял это как Божий знак. И отправился в армию. А летом 1958 года в возрасте 23 лет был рукоположен. Позднее, заочно, окончил семинарию и академию.

— Если бы политика по отношению к религии тогда была другой, стали бы вы священнослужителем или предпочли науку?

— Мое решение не зависело от политики. Но если бы ситуация была иной, я бы, вероятно, сочетал научную работу с пастырской и богословской, как это делали на Западе Васман, Тейяр де Шарден или Пауэлл.

— Времена меняются и у нас. И сейчас некоторые священнослужители могут сочетать свою деятельность с работой в Советах. Как вы оцениваете предвыборную кампанию в нашей стране?

— Самое положительное — первый эксперимент некоторых элементов демократии. Их нельзя, конечно, ввести полностью и сразу. Потому что демократия — это не кролик, которого фокусник вытаскивает из шляпы. Недостаточно единичных выборов. Демократия долго вынашивается в сознании людей. В традициях общества. Общество, лишенное демократических традиций, плохо подготовлено к демократии, поэтому ее принципы необходимо развивать. Надо работать терпеливо, упорно и настойчиво. Нужно подлинные выборы проводить так, чтобы люди привыкли к этому. Чтобы наконец они поверили, что это серьезно, а не игра.