|
Патриарх сейчас является фигурой в большей степени политической, нежели религиозной, что странно, потому что он влияет на политику в личном качестве. В принципе, прагматически, элиты могли бы запросто такое влияние проигнорировать, но не делают этого. И личная «православность» Путина не дает ему ничего, в отличие от его экономических или политических заявлений. Патриарх сумел поставить себя как политика, с которым должны считаться, тем самым он приобрел для Церкви статус, не соответствующий ее реальной роли сегодня. Это чревато тяжелыми последствиями, но это было неизбежно. Потому что пришлось отвоевывать у постсоветской власти жизненное пространство. Зато декларированное православие Путина дает РПЦ дополнительный административный ресурс на местах. Правящим архиереям становится проще наладить контакты с губернаторами. Реально ничего большего. Кроме работы в «Известиях», вы ведете программу на телеканале «Культура», в которой иногда затрагиваете религиозные вопросы. В чем специфика подачи религиозной тематики на телевидении? Программа «Тем временем», выходящая на «Культуре», – авторская. Моя аудитория во многом совпадает с аудиторией газеты «Известия», это тоже образованное сословие, тоже интеллигенция. Я стремлюсь к тому, чтобы в программе всегда были две точки зрения, при этом стараюсь не допускать взаимных оскорблений. Например, проблему отлучения Толстого в выпуске от 15 сентября, которым мы начали новый сезон, обсуждали директор Яснополянского музея, правнук писателя Владимир Толстой, и директор Синодальной библиотеки отец Борис Даниленко. Мне хотелось бы вернуть на телевидение нормальные, здоровые священнические лица. Сегодня на экране мы видим либо бьющихся в истерике попов, именно попов, а не батюшек, либо идиотов-атеистов, которые пальцы веером крутят. На экране должны присутствовать нормальные люди, имеющие убеждения, умные и внутренне здоровые. Это моя главная задача. 19 сентября 2003 года — 74 —
|