Введение в евангелическую теологию

Именно стремление соотнести библейскую весть с трагическими реалиями человеческой жизни подтолкнуло Барта к интенсивному изучению Послания к Римлянам апостола Павла.

Это чтение стало для Барта потрясением. В библейском тексте он открывает для себя все новые и новые глубины. При этом в своих изысканиях он опирается прежде всего на библицистскую швабскую теологию XIX века, на труды Мартина Лютера и Жана Кальвина, а также на Серена Кьеркегора, чья мысль о «бесконечном качественном отличии времени от вечности» вдохновила Барта. Однако было бы неверно сводить идеи Барта лишь к новому открытию исконно реформаторского вероучения или же к его своего рода «осовремениванию». Этим было бы трудно объяснить тот небывалый взрыв интереса, который вызвала публикация его комментария к Посланию к Римлянам (особенно его второго, переработанного издания 1922 г.). Идеи Барта, оставаясь в рамках протестантской (прежде всего, реформатской) традиции, поражали именно своей яркостью и оригинальностью. Их своего рода кристаллизацией можно считать первый артикул принадлежащей теперь к числу официальных вероисповедных писаний Реформатской церкви Барменской теологической декларации 1934 г., вдохновителем и фактическим автором которой являлся сам Барт: «Иисус Христос, как Он засвидетельствован в Священном Писании, есть единственное Слово Божье, которое нам надлежит слушать, которому нам надлежит доверять в жизни и смерти и которому надлежит повиноваться. Мы отвергаем ложное учение, будто Церковь наряду с этим единственным Словом Божьим может и должна признавать и другие события, силы, образы и истины в качестве Божьего откровения и источника своего провозвестия» [1]. В этих словах выражается больше, чем только противостояние с пронацистски настроенными христианами, которые видели в Гитлере и в событиях Третьего рейха новое откровение Божье. В этих словах звучит протест против всякого смешения человеческих поисков Бога и человеческих достижений, общерелигиозных и философских истин с откровением Самого Бога в Иисусе Христе. В этих словах — утверждение абсолютной инаковости и парадоксальности Божьего откровения, засвидетельствованного в Библии, по сравнению со всякой человеческой религиозностью и религией, невыводимости этого откровения из человеческих устремлений, желаний и опыта.

Поистине пророческий пафос Барта смог захватить многих его современников, что выразилось в развитии целого богословского направления, получившего название «диалектической теологии». Надо помнить, однако, что это движение не существовало изолированно. Это время — первая половина XX века — было временем подлинного расцвета немецкоязычной протестантской теологии. Помимо уже упомянутых представителей классической либеральной теологии и религиозного социализма нужно назвать еще хотя бы несколько имен и направлений. Это и начало деятельности Пауля Тиллиха с его идеями теологии культуры и оправдания сомнением. Это и «вторая волна» эрлангенской теологии, представленная Вернером Элертом, автором знаменитой «Морфологии лютеранства» (по выражению Барта, «подлежащей неустанному проклятию "Морфологии"»), и Паулем Альтгаузом с его учением о дохристианском праоткровении. Нельзя забывать и о книге «Святое» [2] Рудольфа Отто, где он показывает, что именно «нуминозное чувство» — чувство святого, присутствующее в человеке, — лежит в основе любой религии. Сюда же относится и «Лютеровский ренессанс», вдохновленный Карлом Холлем, который искал обоснование и истоки протестантской теологии в переживаниях молодого Лютера, приведших его к реформаторскому открытию. Со всеми этими и другими направлениями Барт находился в постоянном, как правило, критическом, порой, как нетрудно догадаться, доходящем до ожесточения, но всегда творческом диалоге. Поэтому нуждается в решительной корректировке примитивный образ Барта, созданный некоторыми из его последователей, — образ сурового и непримиримого борца со всяким культурным и религиозным влиянием в христианской теологии, образ теолога абсолютно и категорично противопоставившего Библию культуре и ставшего при этом однозначно на сторону Библии. «Если и есть "бартиане", — пишет Барт, — то сам я не принадлежу к их числу» [3]! Окончательно разрушить плоский хрестоматийный образ могут помочь еще два факта. Барт является автором не только теологических сочинений, но и известной биографии бесконечно любимого им Моцарта, опубликованной в 1956 г. Он также с восторгом прочитал и сам перевел на немецкий язык эссе известной английской писательницы Дороти Сейерс «Величайшая из когда-либо поставленных драм», в которой она, автор детективных романов, характеризует историю Иисуса Христа как самую захватывающую драму из тех, что известны человечеству.