|
В психике происходит отнюдь не органическое наслоение сознания над бессознанием, а грубое вытеснение второго первым, причем, наблюдается некоторое расщепление нервно-мозговой системы; сексуальность с ее примитивным животным основанием и дикарским опытом вытесняются в те сферы, которые наиболее удалены от бодрствующей активной жизни борца и работника, в то время как вновь образованный аппарат сознания, опирающегося на реальность, захватывает всю область пассивного и активного приспособления. Борьба сознания против бессознания целиком зиждется на внешнем мире и его непрестанном опыте, и по мере того, как человек втягивается все больше и больше в борьбу за жизнь, суживается и ограничивается сфера сексуального влечения и его надстроек. По существу, такое распределение двух сфер, бессознательной и сознательной, сильно напоминает философию Бергсона, знакомства с которой вряд ли избежал Фрейд во время своей работы сначала у Шарко, а затем в стенах Нансийской школы. Ведь и у Бергсона мистическое творчество, проникнутое интуицией и симпатией, отличается от деятельности разума именно потому, что первое дает непосредственное общение с миром, тогда как разум целиком определяется давлением внешней среды и борьбой за существование. Но между Фрейдом и Бергсоном - большая разница. У основателя психоанализа бессознание, благодаря своей сексуально-физиологической природе, совершенно лишено мистического характера. Напротив, у него мистика разоблачается при помощи сексуальности. С другой стороны, Фрейд расходится с Бергсоном и в том отношении, что у него не только побеждает сознание, как единственная высшая форма приспособления, но между сознанием и бессознанием возникает острый конфликт, в котором побеждает именно сознание, господствующее над миражем и призраками бессознания. Только конфликтом сознания, опирающегося на реальность, с бессознанием, работающим при помощи приятного, можно объяснить и то явление, которое Фрейд обозначает термином «цензура», т.е. наличность таких тормозящих и вытесняющих сил, которые, во имя самосохранения человека, отбрасывают сексуальные влечения и весь их аппарат в область забвения и совершенно устраняют их из поля сознания. Если стоять на точке зрения фрейдовского понимания психического процесса, как отражения истории человеческого общества, то нельзя не отметить здесь социального значения вытеснения. Оно несомненно знаменует собою многочисленные конфликты в истории человечества, свидетельствуя о высших формах борьбы за существование и о процессе идеологической перестройки, которым завершилась эта борьба. — 11 —
|