|
Дальше, на странице 285, он добавляет: «Наоборот, единственный результат психоанализа Ганса заключается в его победе, так как он больше не испытывал страха перед лошадьми, а его отношения с отцом стали достаточно фамильярными, как тот характеризует их с некоторой долей юмора. Но все, что утратил отец в уважении сына, он возместил в его доверии. «Я думал, ты и так все знаешь. Ты ведь знаешь все про лошадей», ‑ однажды сказал ему Ганс. Дело в том, что анализ не разрушает последствий вытеснения. Подавленные инстинкты и впредь остаются усмиренными, но тот же эффект достигается за счет использования совершенно иных средств. Анализ заменяет автоматические и чрезмерные процессы вытеснения и отрицания сознательным контролем и сдерживанием, установленным самыми высокими психическими инстанциями. Одним словом, анализ заменяет избегание устранением. Похоже, этот факт служит доказательством, которое так долго изыскивалось, что сознание выполняет биологическую функцию, а его выход на авансцену дает нам важное преимущество». Эрмина фон Хуг‑Хелльмут, которой принадлежит честь и слава быть первой, кто стал практиковать систематический детский психоанализ, приступила к этой задаче, придерживаясь целого ряда весьма предвзятых убеждений. Написанная ею по прошествии четырех лет практики статья, озаглавленная «О технике анализа детей», представляет собой наиболее полное и точное изложение ее принципов и техники[10] и наглядно демонстрирует, что она не только отвергла идею возможности анализировать маленьких детей, но и считает необходимым довольствоваться «частичным успехом»; она отказывается проникать в процессе анализа как можно глубже в психику ребенка из‑за страха слишком взбудоражить подавленные влечения и потребности, или впасть в излишнюю зависимость от способности ребенка к ассимиляции. Эта статья и другие публикации Эрмины фон Хуг‑Хелльмут свидетельствуют, что она не решилась в том числе сколько‑нибудь продвинуться и в анализе Эдипова комплекса. Помимо указанных, ее работы основываются еще и на таком убеждении: когда аналитик работает с детьми, он должен отвергнуть собственно аналитические методы лечения и обратиться, прежде всего, к непосредственному воспитательному и обучающему воздействию. С тех пор, как в 1921 году была опубликована моя первая работа под заголовком «Развитие одного ребенка», я пришла к целому ряду различных заключений. Анализ, проведенный с мальчиком пяти лет и трех месяцев от роду, позволил мне убедиться (а все последующие проведенные психоанализы только подтверждали это), что не просто более чем возможно, но и весьма желательно зондировать Эдипов комплекс, вплоть до самых глубоких его слоев. Следуя этому правилу можно достичь результатов, по меньшей мере, равных тем, что наблюдаются в анализе взрослых пациентов. С другой стороны, я обнаружила в то же самое время, что проводимый таким образом анализ сам подталкивает аналитика прибегнуть к воспитательному воздействию, несмотря на то, что это ‑ две вещи совершенно несовместимые. Из двух вышеназванных утверждений я вывела основные ведущие принципы моей работы, которые отстаивала во всех своих последующих публикациях, ‑ вот каким путем я пришла к попытке анализа маленьких детей, имеются в виду дети в возрасте от трех до шести лет. Затем я смогла удостовериться, что подобные психоанализы вполне удаются и выглядят весьма многообещающими. — 10 —
|