|
Когда я была маленькой, но уже все понимала (примерно лет в семь) — мама, бабушка и я пошли на похороны и там, я это очень хорошо помню, в голову мне лезла веселая песня «Улетай туча, улетай»; об этом я сказала, по-моему, бабушке и та меня поругала, сказала, что этого делать нельзя. Вот с тех пор я не могу ходить на похороны, кладбище, то есть это мне приносит много страданий, ведь сердцем мне жалко, да и головой тоже, но в голову лезут такие мысли, что мне очень стыдно и страшно, и чтобы я не делала, чем бы я ни занималась (читаю, вяжу, просто отдыхаю) я снова вспоминаю о них и они снова в голове, а забыть о них невозможно. Я не знала что это, не придавала этому значения, никому об этом не говорила: я мучила себя и мне было стыдно. Но когда я поступила в медучилище — у меня появилась медицинская литература и я начала изучать себя, искать методы лечения — когда поняла, что это болезнь. Так я узнала, что у меня невроз навязчивых состояний. В детстве у меня преобладали контрастные навязчивые состояния и навязчивые действия, но они возникли как следствие защиты. Ну представьте себе: маленькому ребенку лезут в голову мысли, что он умрет или у него умрет мама; он мучается, не может объяснить никому, он не понимает, боится, старается защититься. И тогда он сам, самостоятельно придумывает (и четко исполняет!), что если он притронется к двери или к забору соседнего дома, то ничего не случится — и он обязательно это делает. Сейчас у меня навязчивые действия проявляются в навязчивом мытье рук, но болезненные мысли стали еще более жестокими. К слову хочу сказать, что я и мои родители верят в Бога, но моя болезнь привела к тому, что я хочу, но не могу верить, в голове у меня различные богохульные слова и это приносит мне больше всего страданий. Я понимаю всю нелепость своих мыслей, но избавиться от них не могу. Я очень мнительна и ранима, для меня чувство долга — превыше всего. Все говорят, что я неземная. Мне жалко муравья, птичку, я очень переживаю болезни других. Я очень скрупулезная, все делаю очень медленно, но тщательно. После каждого укола или другой манипуляции я подолгу думаю не нарушила ли я где-то стерильность, ночью я не могу от этого уснуть. Я не уверена в себе, привычную манипуляцию я делаю неуверенно, я верю во все приметы, постоянно копаюсь в себе, виню себя в чем-то. Еще мне рассказывал папа, что моя бабушка умерла от того, что ей неправильно поставили диагноз. Я поклялась на ее могиле, что буду хорошим врачом, но моя скрупулезность и неуверенность мешают мне и от этого я очень страдаю. Прочитав про одну знахарку, думаю, что и я тоже обладаю таким даром; прочитав про другую — пробую лечить (некоторые, правда, говорят, что чувствуют тепло, жар моих рук), мне кажется иногда, что я сумасшедшая. — 118 —
|