|
Унесли капельницу. – Можно к вам в гости? – сказала молодая девушка, размахивая во все стороны длинными русыми волосами, убранными на макушке в высокий хвост. – Можно. – Оля встала. – Вы любите конфеты? – спросила девушка. – Конфеты? Очень! Но… у меня нет. – Я вам принесу. Знаете… здесь до вас лежала моя подруга. – Да? – Оля подумала: как, наверное, здорово дружить с такой замечательной девушкой! – Она любила устрицы. Только здесь она отказывалась их есть. А вы любите устрицы? – Я? Не знаю… – растерялась Оля. Ей так не хотелось разочаровывать девушку. Девушка грустно вздохнула. – До свидания, – сказала она. – Я иду на прогулку с моим другом. Так что мне некогда. – До свидания, – сказала Оля. Она подошла к журнальному столику и взяла из вазочки клубнику. Не отходила, пока не доела всю. Оля никак не могла привыкнуть к тому, что в дверь стучали, прежде чем ее открыть. Она все время забывала сказать «Войдите» и просто застывала посередине комнаты и не сводила с входа настороженного взгляда. Константин Сергеевич в белом халате, одетом на черную майку, такую, как всегда носил Дедушка, спросил у Оли, как она себя чувствует. Пока Оля думала, что ответить, он сообщил, что к ней приехали те самые сотрудники милиции, которые у нее уже были, и они что‑то привезли. Оля кивнула. Тот, что с колючими усами, остался у двери, а тот, что с пушистыми, сел рядом с ней на диван. – Мы проверили все машины с этими номерами, все иномарки, – уточнил он, – и принесли вам фотографии. – Машин? – спросила Оля. – Нет, владельцев. Может быть, нам повезет, и вы узнаете кого‑нибудь из них. Он стал показывать фотографии. Он держал всю пачку у себя на коленях и по одной протягивал Оле. Черно‑белые фотографии незнакомых ей мужчин. Сердце притаилось где‑то глубоко в груди. В засаде. На кого? Она часто просила Дедушку фотографироваться вместе с ней. Она бы поставила их фотографию у себя на полке. Дедушка отказывался. Всегда. Она узнала его уже тогда, когда два пальца с неровно обстриженными ногтями вытягивали эту фотографию из толстой стопки всех остальных. Она не сводила с нее глаз. Нет, не то чтобы она смотрела на фотографию. Она просто замерла. Она даже не дышала. А сердце стремительно падало вниз, ударяясь об обрывы и выступы. О ребра и селезенку. Усатый переглянулся с товарищем. – Оля, это он? – Голос Константина Сергеевича прозвучал откуда‑то снизу, словно из‑под земли. Оля молчала. Тот, кто держал фотографию, качнул ее из стороны в сторону перед Олиным лицом, словно привлекая ее внимание. — 85 —
|