|
– Но, святой отец! Теперь-то костер ему обеспечен?! – Не сейчас. Сегодняшний день должен остаться днем отречения. Ничего больше… …Через три дня мятежный астроном оставил Дворец правосудия и был принят в доме Тосканского посланника Николини. В зале для трапез, куда был приглашен вышедший к обеду астроном, кроме самого посланника, находился высокий, сутулый монах с испещренным морщинами лицом, свидетельствующим о бурно прожитой жизни и способности долго идти не останавливаясь. – Я рад вам, синьор Галелео, – проговорил Николини и жестом предложил флорентинцу присоединиться к ним, – Знакомьтесь – отец Альтафини. Синьор Галелео, мы заняты спором, и просим вас разрешить его. – О чем же идет разговор? – флорентийский ученый склонил голову, и этот жест был как знаком приветствия, так и знаком согласия. – Отец Альтафини весьма просвещен в истории и считает эту науку важнейшей. Я же утверждаю, что людям важнее думать о будущем, чем копаться в прошлом. – Понимание прошлого, помогает нам постичь будущее, – проговорил отец Альтафини. – Ерунда, – усмехнулся посланник Тосканы, – Можете ли вы, например, будучи так сильны в истории, сказать, что будет завтра? – Нет. Ведь я пока не знаю, что, на самом деле, произошло вчера. – Что скажете на это, синьор Галелео? Ваша принципиальность в спорах известна. – Спор слишком труден для меня сейчас, – проговорил Галелео, не желавший принимать чью-либо сторону, – Могу лишь добавить от себя, что мне приходилось читать трактат отца Альтафини об императоре Адриане. И глава о посещении этим покровителем наук и искусств Александрии, доставила мне истинное удовольствие. Как и идеи, высказанные отцом Альтафини в этом трактате. При этих словах, лицо Тосканского посланника Николини на миг отразило толи иронию, толи насмешку: – Идеи как хлам: все знают, что они появятся, но никто не придумал, что с ними делать, – прошептал он так тихо, что никто этого не заметил, и разговор двух ученых не прервался. – Мне льстит такая оценка моего скромного труда, – опустив и вновь подняв глаза на астронома, проговорил монах-историк, – В свою очередь мне хотелось бы задать синьору Галелео несколько вопросов. – Слушаю вас с большим вниманием, и обязательно отвечу на ваши вопросы. Если буду знать ответ… – Скажите, синьор Галелео, к чему вам было с таким жаром отстаивать, пусть оригинальную и остроумную, но бессмысленную теорию. Ведь, в конце концов, любой сорванец может, забравшись на колокольню, убедиться в том, что подвижное Солнце вращается вокруг неподвижной Земли? — 180 —
|