|
Относительно картины вашей. Мы развернули бабушку. Домработница включила свет, и хрустальные люстры с избыточной яркостью осветили картину, которая висела на цепи в тяжелой золотой раме. На потемневшем полотне вполне явственно проступал белокрылый Эрот с арфой, нагло попирающий обломки чего-то вроде мира... 9 - Ишь, проказник, - оглядев картину, проворчала бабушка… - Павлуша, подойди! Мой крестный исполнил. - Поклонись ему, внук, - велела бабушка. - В пояс, в пояс! Вот так. Картинку эту, Павлуша, себе возьмешь. Давид там не Давид, но Эрмитаж возьмет, и деньги хорошие тебе заплатит. Дом себе поставь у нас, в Новгородской, и доживи, как человек. Негоже в твоем возрасте тянуть руку за двугривенным. Вот моя воля. Все слышали? А ты, внук, знай, что папа Павлушин, истопник наш Петр Палыч, укрыл меня, твоим отцом брюхатую, в бесовский тот ноябрь, когда сестер наших насиловали и в Мойке растерзанных топили в угольных мешках... Царствие ему небесное! Знаю, что не положено вам, внук, но осени и себя в память раба Божьего, который род твой от Антихриста спас! Я поспешно перекрестился, правильно попав со лба сначала к правому плечу, - и она, тяжело дыша, благодарно закрыла глаза: - Домой... Мы вынесли бабушку на площадку, и тут она схватила меня за руку. Все отступили. - Ближе, ближе, - задыхалась бабушка. - Ухом!.. Разыщи, внучек, разыщи, - восшептала она,- в шинели такой ходит, пояс черно-оранжевый… - Кого, бабуль? - Ну, Шура, Шура приводил…. Вольноопределяющийся! Стихи свои у нас читал, а после эту нечисть застрелил, 10 которую на Марсовом зарыли. Отчаянный такой… le capitaine Casse-Cou, Risque-Tout… Переведет, он сможет… Через финскую границу. А нет, беги на юг, к Деникину на Дон… в Крым! Я кивал. - В театре анатомическом вели, чтоб пальцы отрезали, и перстеньки возьми. Чужбина чужбиной, а на первое время в Париже хватит. Mais laisser, laisser-moi en pais! - Вырвав свою руку, стала кусать перстни беззубым ртом, но задохнулась... - Заклевали, заклевали Белых Лебедей... неужто и тебя, мой внучек? Корявые пальцы зацепились за цепочку на шее. - Тебе! - дергала она. - Мне пускай наденут твой крестильный, самшитовый, в коробочке за образами, спичечной. Снимай, когда грешить будешь… - Внезапно глаза ее прояснились, исполнившись ничем не замутненной радости. - Ну, родные, встречайте: ваша!.. Последним усилием сорвала с себя крест, и, крепко сжав мне руку, испустила дух. Я вскочил. Кто-то схватил меня, я вырвался. Сбежал по лестнице Кваренги, стал колотиться в двери, пока не услышал: — 5 —
|