|
В рассказах Дэвида о морских приключениях, хотя и не всегда правдоподобных, романтика прекрасно сочеталась с валлийским духом. Он клялся, что служил коком на сухогрузе «Колокольчик», где старпомом был поляк по фамилии Коженёвский. Иностранца выдавал сильный акцент. Непримиримый морской волк, он говорил, что родился на восемьдесят пятом году порабощения его родины москалями. Этот самый Коженёвский, подписавшись Конрадом, напечатал дурацкий очерк о гибели корабля «Титаник»: «Дабы развлечь пару тысяч богачей, сооружают плавучий отель из тонких стальных пластин водоизмещением 45 000 тонн, отделывают его то ли в стиле фараонов, то ли в стиле Людовика XV и, ради прихоти горстки толстосумов, которые не знают, куда деньги девать, под аплодисменты двух материков спускают на воду эту махину с двумя тысячами людей на борту, после чего отправляют ее бороздить океан со скоростью двадцать один узел в час. Вот вам демонстрация непотопляемой веры современного человека в материальные ценности, технику и железо?!» Дэвид Джонс хранил эту газетную вырезку, пока она не истлела. «Сорок шесть тысяч тонн, если уж быть точным, – любил добавлять он. – Дай Коженёвскому волю, никакого «Титаника» вообще бы не было, но, будь он капитаном этого судна, с его опытом навигации в водах южного полушария, он бы на айсберг не напоролся. Коженёвский считал катастрофу чем-то вроде Страшного суда для богатых, но забыл о каютах третьего и четвертого классов, битком набитых бедняками, мечтавшими о лучшей доле за океаном, как забыл и о бесстрашном капитане с командой, о моряках, погибших при исполнении долга». После этих замечаний Дэвид Джонс начинал, слегка фальшивя, насвистывать «Морскую симфонию» Воана-Уильямса,[7] услышанную однажды в Ньюпорте. Дэвид Джонс отбыл на «Титанике» из Саутгемптона в полдень 10 апреля 1912 года. Время и дата обозначены верно, что же касается пребывания Дэвида на этом судне, потомкам остается положиться на его честное слово. – Чертовски повезло мне, парень, – рассказывал он спустя тридцать лет после трагедии, – попасть на этот треклятый корабль, мне, помощнику кока, мне, который до той поры только и плавал что на каботажных лоханках вдоль восточного побережья с чертовой дюжиной пассажиров на борту. Но то, что этот поганый «Титаник» обречен, нам, простым матросам, было ясно еще до отплытия, мы ведь иногда заглядывали в наши карманные Библии. «Самому Господу Богу не потопить это судно!» – богохульствовал Брюс Исмэй, владелец «Уайт стар».[8] Вот и накликал беду. Сам посуди, парень. Первый в мире лайнер высотой в одиннадцать этажей, длиной в одну шестую мили и такой, мать твою, непотопляемый, что даже о шлюпках не удосужились позаботиться! — 4 —
|