|
А потом у меня поехала крыша. Мне стало мерещиться, будто звук от моего выстрела разрастается в пустой деревенской церкви, заполняет ее всю и поднимается до самой звонницы. Я даже услышал, как бронзовый колокол резонирует от гнева. И мою черепушку тоже распирал тяжелый чугунный гуд. Ничего не соображая, я принялся палить по этому чертову колоколу, как какой-нибудь псих по разбегающимся курам в плохом вестерне. А тот стонал в тумане, точно рожающая баба. После того как я всадил в колокол полтора десятка патронов, раздалась совсем другая стрельба. Я тут же распластался в мокрой траве. Пули свистели над головой так, словно все черти разом открыли пальбу. Через мгновение повылетали стекла, а затем сама церковь взлетела на воздух в столбе желтого пламени. По спине забарабанили падающие осколки, как будто массажист прошелся по ней железными пальцами, какой-то обломок шандарахнул по моей каске. Я почти потерял сознание. Убивший церковника будет погребен под развалинами церкви. С тех пор моя нога не ступала в храм. Не один месяц мою юную, но уже искореженную душу терзал образ восьмидесятилетнего Иисуса, ничком распятого на каменном полу. Каждую ночь я загонял в него здоровенные железные гвозди, в спину, в сердце, а затем он взрывался, окрашивая весь мир в багрянец. В самолете на большом экране показывают сериал «Сайнфелд». Нас возвращают во времена дурацких стрижек. Сам Сайнфелд типичный американец. Занятный, но без чувства меры. Пошловат, как сто лопат. Одет безвкусно, шутки безвкусные. В этом весь Сайнфелд. Нам бы что-нибудь поизящнее. Рядом со мной какой-то тип читает очередной ужастик про мафию (ну сколько еще томов можно написать о сицилийских отморозках?). То и дело он цедит «да» или «нет» пожилому джентльмену, сидящему у прохода и глотающему таблетки из специальной коробочки. Видимо, таблетки развязывают язык, потому что он не дает соседу читать, задавая тому элементарные вопросы с каким-то немыслимым акцентом. Выясняется, что этот говорун — исландец, а читатель — баскетболист, родившийся и выросший в Бойсе, штат Айдахо, а сейчас переезжающий на правах свободного агента в «Шнифель стикхольмерс» или что-то в этом роде — скромную команду в исландской баскетбольной лиге. Ах да. Забыл сказать. Во время рейса компании «Айслендэйр» Нью-Йорк — Рейкьявик курить запрещено. Этим меня сразу обрадовали у гейта № 2. Мое изгнание сделало разворот на север. На экране то и дело, оставив в покое Сайнфелда с его стрижкой, показывают наш маршрут: красный самолет размером с Великобританию медленно ползет вверх через Атлантику мимо чего-то белого, вроде как Гренландии, если верить комментарию из кабины пилота. Исландия, с другой стороны, выглядит довольно зеленой. Пожилой сосед, мистер Умник, в течение десяти минут объясняет свою теорию возникшей путаницы. Когда норвежские викинги открыли Исландию за сколько-то там лет до 1000 года, они обнаружили на этой земле ирландских монахов, которые уже успели ее назвать Исланд , то есть Земля Христова, так как Христос на их языке звучал как Ису . Но викинги восприняли на слух Исланд как Айсланд .[7] Чему я только рад. В противном случае я бы сейчас летел в Христландию. — 9 —
|