|
Пришлось признать: папаша не солгал ребенку. Что с того, что сама она считала себя просто крупной? Это всего лишь смягчающий сложившееся положение вещей синоним. А тут она услышала беспощадную правду. Люди у нас не особо деликатничают. Манеры у нас хорошие разучились прививать. Обидно слышать такие вещи. Тем не менее — глаза Маргариты открылись. И только после этой фразы принялась она за себя всерьез, сбросила лишний вес, нашла хороший комплекс упражнений. Теперь ни один хамоватый папаша не скажет о ней «толстенькая». Она вполне стройная и интересная дама. Так что: спасибо за правду, незнакомый хам! Вот еще небольшой пример того, как мужчина открыл глаза собственной жене на состояние ее фигуры. Он, любящий и добрый, просто-напросто в порыве нежности, обняв жену, назвал ее «толстопопик». Возможно, он хотел сказать приятное. Не знаю, что и думать. Жене, однако, это нежное прозвище не понравилось. Она пошла консультироваться: действительно ли она этот самый... фу... толстопопик. Или муж у нее совсем... того. По всем показателям было видно, что правда на стороне мужа. Заметьте: он не призывал ее меняться. Его все вполне устраивало. Но жену это не устраивало абсолютно. Обижаться на мужа было бы совсем глупо. И на себя — тоже. Не нравится прозвище? Не злись. Делай выбор: оставить все как есть или — уменьшить объем этой самой попы с помощью упражнений, подвижного образа жизни и изменения пищевого поведения. Она, конечно, выбрала второе. Теперь муж так же ласково называет ее «худышка». Его отношение к ней как было, так и осталось любовным. Изменилось ее отношение к самой себе. А это очень много значит! Я уже рассказывала, как узнала горькую правду о себе одна очень милая дама. И тоже, заметим, из уст совершенно постороннего мужчины. Их глаза как-то особенно устроены. Они безжалостно определяют состояние наших фигур лучше любых весов. Приведу снова этот рассказ как иллюстрацию мужской зоркости и нашей слепоты по отношению к самим себе. Моя хорошая знакомая, образованная и благополучная молодая женщина тридцати четырех лет, начала неосознанно тосковать. Все у нее было замечательно: положительный муж, трое любимых детей, увлекательная работа в области политической психологии. Ей некогда было скучать, ее время принадлежало чадам, домочадцам, научным изысканиям, сослуживцам, кухне, квартире, даче и прочему. Но чего-то недоставало. Раздражение какое-то копилось. Она себя чувствовала должником, не успевающим раздавать долги и вновь берущим в долг. К тому же муж как-то изменился, перестал обращать внимание. Раньше шутили, смеялись вместе. Было чувство общности, одним словом. А тут какое-то равнодушие. Нет, до измены не дошло. Она бы угадала, почувствовала. Но до п е р е м е н ы, которая пугала и настораживала, докатилось. При этом все было хорошо и грех желать лучшего. И — самое главное: дети замечательные подрастали. — 10 —
|