Знаки бытия

16

Б.В. МАРКОВ

рование заводит в тупик и дает неверные эмпирические результа­ты, то для объяснения этого факта конвенциональное™ явно недостаточно. Приходится допускать существование внешней реальности. Но тогда возникает вопрос, как возможны принци­пиально новые теории? Не являются ли разговоры о них прикры­тием факта, что вся новизна состоит в решении головоломок и всякий, кто изобретает действительно новую теорию, заканчивает свою жизнь в сумасшедшем доме? На самом деле нужно усом­ниться и в безумии. Если бы мы открыли, что нет ни атомов, ни генов, ни молекул, а только некие сигналы, подаваемые невиди­мым существом, манипулирующим учеными, то о потере контак­та с миром при этом не шла бы речь. Мы всегда оценивали прежние теории, начиная с мифов и натурфилософских построе­ний, как ложные и путаные описания мира. И вписывали тем самым их в историю триумфа и победы разума. Ни одно утверж­дение о мире, даже самое невероятное, не является причиной серьезного беспокойства. Однако предположение, что «понятие „плохого описания той же самой вещи" представляет сущую чепуху»,' ведет к отрицанию теории референции, которая состоит в том, что если мир зацепляет язык в фактических и причинных отношениях, то мы находимся в контакте с ним.

Д. Дэвидсон указал на третью догму эмпирицизма, а именно на дуализм концептуальной схемы и содержания, структуры и того, что должно быть структурировано. Согласно Дэвидсону, вопрос о том, «как работает язык», не связан с вопросом о том, «как работает познание». Он считает невозможным решить про­блему значения на пути выделения и сопоставления атомарных фактов с атомарными предложениями. Все, чем должна занимать­ся философия языка, — это выявлять ясные отношения между одними предложениями, кажущимися правильными, и другими, считающимися неправильными. Рорти считает, что важным но­вовведением Дэвидсона является преодоление ошибочного пред­ставления о философии как о дисциплине, которая имеет основа­ния и дает их познанию.2 Философия не определяет список «вечных идей» и привилегированных тем, а участвует в разговоре человечества и концентрирует внимание на событиях-происшест­виях (революциях или научных открытиях) или на проблемах, которые формулируют те или иные люди. При этом нельзя рассматривать эти проблемы как новую формулировку старых проблем. Отсюда центральным вопросом оказывается вопрос об изменениях и событиях, который приводит к отказу от некой нейтральной матрицы, позволяющей соотносить, соизмерять и переводить проблемы прошлого и настоящего.