Право на лень

* * *

Когда бы рабочий класс, вырвав из своего сердца порок, который им овладел и унижает его, поднялся со всей своей могучей силой, не для того, чтобы требовать прав человека, которые в действительности — только права капиталистической эксплуатации, и не для того, чтобы требовать права на труд, которое есть только право на нищету, а для того, чтобы выковать железный закон, запрещающий человеку работать более 3 часов в сутки, — тогда старая земля, дрожа от радости, почувствовала бы, как в ней зарождается новый мир… Но как ждать от пролетариата, испорченного капиталистической моралью, мужественного решения?

Подобно Христу, этому скорбному олицетворению античного рабства, наш пролетариат — мужчины, женщины и дети — уже в течение века с трудом подымается на Голгофу страдания; в течение века каторжный труд ломает его кости, убивает тело и терзает нервы; в течение века голод рвет его внутренности и кружит ему голову…

О леность, сжалься над нашей нищетой! О леность, мать искусств и благородных добродетелей, будь ты бальзамом для страданий человечества!

Приложение

Наши моралисты — очень скромные люди; хотя они и придумали догму труда, однако они все еще сомневаются в его способности успокаивать душу, возвышать ум и помогать правильным отправлениям почек и других органов человеческого организма; они хотели сначала испытать его влияние на народную массу, раньше чем направить его против капиталистов, пороки которых они объясняют и оправдывают.

Но, копеечные философы, почему напрягаете вы свои мозги, выдумывая мораль, которую не можете предложить вашим повелителям? Желаете ли вы видеть, как ваша догма труда, открытием которой вы так гордитесь, осмеивается и презирается? Откроем историю древних народов и сочинения их философов и законодателей.

«Я не могу утверждать, — говорит отец истории Геродот, — заимствовали ли греки презрение к труду у египтян, так как я нахожу такое же презрение у фракийцев, у персов, у лидийцев, — потому что у большинства варваров всех тех, которые изучают ремесла, а также их детей считают низшими гражданами… Все греки воспитаны в этих принципах, особенно лакедемоняне».[20]

«В Афинах только те граждане считались действительно благородными, которые охраняли государство и управляли им, как у диких воинов, от которых они ведут свое происхождение. Желая свободно располагать всем своим временем, чтобы иметь возможность посвятить все свои физические и духовные силы заботам об интересах республики, они все работы сваливали на рабов. Также в Лакедемонии даже женщины не должны были ни ткать, ни прясть, чтобы не потерять своего благородства».[21]