|
Но существует и другой вид знания. Знание некумулятивное. То, что обычно мы называем знанием гуманитарным. Сюда можно отнести поиски смысла человеческой жизни. Рассуждения об Истине, Боге, Красоте, Справедливости и т.д. Видно, что, с течением веков, люди по-разному смотрели на все эти феномены. Некоторые выделяли из них что-то основное, чему, по их мнению, подчинялось все остальное. Другие – искали схему наилучшего взаимодействия между ними. Но тут не происходило накопления «научных фактов». Человеческие ценности, со временем, не умножаются. Сегодня их столько же, сколько было и тысячелетие назад. Просто, происходит «жонглирование» одними и теми же, «вечными» вопросами и ответами. Меняются местами слова в предложениях. Акценты во фразах. То, что вчера казалось несомненным, сегодня подвергается сомнению. А то, что раньше было мелким и незначительным, вдруг оказывается в центре всеобщего внимания. Так вот, в этом смысле, если бы Платона, к примеру, можно было бы чудесным образом перенести в наше время, он наверняка, в разговорах об основах бытия с современными мыслителями, чувствовал бы себя в своей стихии (если конечно, для такой беседы, нашелся бы переводчик). Рассказ о таком, некумулятивном знании, не предполагает какой-то особенной, естественнонаучной сложности. Ведь здесь не надо придумывать новые слова для обозначения вновь открываемых явлений природы. Тут просто надо показать новые логические связи между давно существующими феноменами. А это можно сделать на простом языке общечеловеческого общения. Надо создать новый миф, взамен устаревшего. Вместо мифа о черепахе, стоящей на спине кита, плавающего в безбрежном океане, нужно объяснить причины стабильности бытия, например, единством и борьбой противоположностей. Или – законом сохранения материи. Вместо мифа о боге, принять миф о неотвратимости законов природы. Вот и все. И сегодня все больше и больше гуманитариев, в том числе и философов, с высокопарного наукообразного умствования, переходят на обычную человеческую речь. Но дело тут осложняется одним, очень важным обстоятельством. В своих разговорах между собой мы же все хотим достичь истины. А для этого мы должны одинаково представлять себе то, о чем говорим. В философии это называется - «на берегу договориться о терминах». Возьмем такой пример. Вот, несколько философов собрались, чтобы поговорить о свободе. Но, один из них понимает свободу, как свободу выбора одной из нескольких, существующих возможностей. Другой утверждает, что свобода – это неопределенность чего-то в пространстве или времени. Третий считает что свободой может называться только одно - освобождение от каких бы то ни было пут и «парение» в абсолютной пустоте окружающего пространства. Для того, чтобы вести дальше разговор, им надо, каждому из имеющихся у них определений свободы подобрать собственное имя. Некий термин, по произнесении которого, они бы уже точно знали, о чем идет речь. То есть, каждый из них, как бы ставит себя на место других, чтобы более объективно судить об общей картине. А результатом является то, что вместо одного слова – свобода, появляются три разных термина ( в нашем случае – свобода воли, индетерминизм и экзистенция). Вот так, вроде все они хотят добиться большей ясности, а на деле происходит лишь усложнение «внутреннего» языка их общения между собой. — 4 —
|