|
И пусть обыкновенным людям их «исследования» малопонятны. Им и не надо ничего понимать. На университетских курсах философии им все растолкуют (естественно за деньги) простыми словами. Но, говорят доктора философии, мы поставлены следить за состоянием фундамента, на котором держится все научное мировоззрение. И не лезьте в нашу работу. Иначе фундамент рухнет. А на каком языке мы общаемся между собой, пусть вас это не волнует. Не знаю, кого как, а меня это волнует. Очень волнует. И у меня есть много оснований полагать, что эти господа, под предлогом поисков истины, просто отрабатывают свой хлеб. Сдается мне, что они пудрят нам мозги. Делают простое сложным, а сложное – еще сложней. «Часто ораторы, недостающую глубину мысли, компенсируют ее длиной.» (Ш. Монтескье) [42] Вышеупомянутый Хайдеггер заметил однажды: «Чтобы понимать Гейдерлинна (это немецкий поэт – романтик 19 века) нужно знать немецкий язык. А чтобы понимать философию, нужно знать философский язык». Я ему отвечу так. А какой язык нужно знать, чтобы понимать, как жить в этом мире? Какой язык нужно знать, чтобы понимать, к чему стремиться? Что ставить «во главу угла», а чему не придавать большого значения? На каком языке надо объяснять - где истина, а где – ложь? В чем есть смысл, а в чем его нет? Знаете, не просто, разбираться в хитросплетениях математических теорий. Или в теоретической физике. Там сотни, тысячи мельчайших «деталей», назначение которых нужно понимать, чтобы отчетливо представлять себе полную картину. Так же и в технике. Чтобы качественно заниматься ремонтом автомобиля, надо досконально знать работу всех его систем. Да, и мир в целом – это безумно сложная система. Сложнее его ничего нет. Но ведь мы не говорим, что, для того, чтобы рассуждать о его фундаментальных законах и механизмах, им управляющих, надо быть профессиональным математиком и физиком и химиком и биологом….. одновременно. Некоторые исследователи, в частности, американский историк культуры Крейн Бринтон [2], предлагают разделять все знание на два вида: кумулятивное и некумулятивное. Кумулятивное знание лучше всего иллюстрируется тем, что мы обычно называем естествознанием, или просто наукой. С веками оно постоянно накапливается. А слово накопление происходит от лат. cumulatio ( отсюда прилагательное кумулятивное). Ученые открывают все новые и новые грани природы. Все новые и новые сведения записываются в научные каталоги. Их количество, со временем, только множится. А это как раз и означает, что знание о природе постоянно усложняется. И значит, также усложняется и язык, на котором это знание преподносится людям. — 3 —
|