Как можно быть язычником

[60] Карл Шмитт пишет: «Очень часто либеральная мысль не замечает Государство и политику или избегает их, предпочитая им характерную и постоянно возобновляемую полярность между двумя разнородными областями: моралью и экономикой, духом и предпринимательством (…) Все эти действия по подмене имеют своей очевидной целью подчинение Государства и политики индивидуалистической морали и, соответственно, частному праву с одной стороны, а с другой стороны — экономическим категориям, а также лишение Государства и политики их собственного смысла» («Понятие политического»).

[61] Если Государство не может (или не хочет) утвердить себя как обычную политическую инстанцию, политика неизбежно находит для себя иные инстанции. Тогда можно сказать, что политика «подчиняет всё себе». В значительной степени это именно то, что происходит сейчас.

[62] Св. Августин говорит, что «aitdacia отделяет душу от Бога» (De moribus I, 20). Этим словом audacia переводится здесь греческое слово, которым пифагорейцы обозначали Диаду, то есть принцип противоборства, в противоположность Единственному.

[63] По поводу понятий «трёхчастного построения» и «основополагающей войны» мы отсылаем читателя к различным сочинениям Жоржа Дюмезиля. См. также сводку этих исследований в книге: Jean-Claude Riviere (d.). Georges Dumzil. A la dcouverte des Indo-Europens. Copernic, 1979.

[64] Именно подобный типично агональный способ поединка предлагает в Библии филистимлянин Голиаф: «Выберите у себя человека, и пусть сойдёт ко мне. Если он может сразиться со мною и убьет меня, то мы будем вашими рабами; если же я одолею его и убью его, то вы будете нашими рабами, и будете служить нам (…) Сегодня я посрамлю полки Израильские; дайте мне человека, и мы сразимся вдвоем» (1 Цар. 17, 8-10). Как известно, это предложение было отвергнуто. Давид убивает Голиафа предательским способом, не приближаясь к нему в нарушение условий поединка: «Так одолел Давид Филистимлянина пращею и камнем, и поразил Филистимлянина и убил его; меча же не было в руках Давида» (I Цар. 17, 50).

[65] 71) У индоевропейцев близнецы (Ашвины в ведической Индии, Кастор и Полидевк (Диоскуры) в Греции, возможно, Ньерд и Фрейр у германцев) как символ изобилия связаны с третьей — производительной — функцией. См. на эту тему: Donald Ward, The Divine Twins. An Indo-European Mythological Theme in Germanic Tradition, in George Cardona, Henry M Hoenigswald et Alfred Senn (d.). Indo-European and Indo-Europeans,j University of Pennsylvania Press. Philadelphia. 1970. pp. 405–420.