|
Дальнейшая радикализация в толковании этой темы в немецкой литературе, позже еще и усиленная влиянием британских эстетиков и «моральных философов» – Э. Э. К. Шефтсбери, Ф. Хатчесона, Г. Хоума и др., писавших об особых моральных и эстетических чувствах, происходит в начале 50-х годов, вскоре после появления эстетических трудов Мейера и Баумгартена. Эта радикализация прежде всего связана с именем швейцарского мыслителя Иоганна Георга Зульцера (1720 – 1779). В «Исследовании источника приятных и неприятных ощущений» (Recherches sur l’origine des sentiments agr?ables et d?sagr?ables, 1753 – 1754), опубликованном в 1773 году на немецком языке (Untersuchung ?ber den Ursprung der angenehmen und unangenehmen Empfindungen) в составе знаменитого сборника его философских статей, Зульцер четко заявлял, что его не устраивает трактовка проблемы удовольствия Вольфом (450: 11). Полагая, что источником всех приятных переживаний является состояние «комфорта» (Behaglichkeit), возникающее при беспрепятственной деятельности души, Зульцер проводит различие между чувственными, интеллектуальными и моральными удовольствиями (24). Последние возникают при созерцании добродетели (78) и составляют самое ценное в нашей жизни, то, на чем нужно строить человеческое счастье (97 – 98). Соответственно этому пониманию, в другой работе из упомянутого сборника, первоначально опубликованной в 1770 году, Зульцер говорил о «способности ощущения» (Verm?gen zu empfinden) как способности «приятного или неприятного аффицирования» (225), которую он отличал от способности представления, т. е. фактически от познавательной способности. Тенденция к обособлению источников удовольствий и неудовольствий получила дальнейшее развитие в работах М. Мендельсона, И. Н. Тетенса и обрела законченный вид у Канта, писавшего о существовании трех основных способностей души – познания, желания, а также удовольствия и неудовольствия. Трудно не согласиться с Р. Зоммером (1892), полагавшим, что выделение философами XVIII века способности удовольствия в отдельную рубрику душевных способностей – явление, свидетельствовавшее о бурном развитии эстетики и «признании эстетического мировосприятия» (430: 439), но следует подчеркнуть, что эта концепция не столько противоречила вольфовской психологии, сколько вырастала из нее. Анализ душевных способностей Вольф завершает понятиями произволения, свободы и, что довольно неожиданно, привычки, для которой, по-видимому, он просто не нашел места в других разделах[20]. О «произволении» (Willk?hr) можно говорить тогда, когда «душа имеет в себе основание своих действий» (486: 317). Иными словами, произволение – синоним самодеятельности. Самодеятельность превращается в «свободу» (Freiheit), когда душа находится в ситуации выбора. В самом деле, свобода, по Вольфу, это «способность души выбирать по собственному произволению из двух равновозможных вещей то, что ей больше нравится» (ibid.). — 32 —
|