|
279 дольфа, по крайней мере, по своей программе*. Здесь поэт сравнивается с Данте и Шекспиром, причем автор находит, что он не столь однороден со своим миром, как те. Те были первозданными людьми в первозданном мире, Гете — первозданный человек в мире производном, в мире образованности. Так в его жизни переплетается переживание первозданного и переживание образованности (Urerlebnis und Bildungserlebnis). Религиозное, титаническое, эротическое — это переживание первозданного, переживания же образованности — это прошлое Германии, Шекспир, классическая древность, Италия, Восток, немецкое общество. Исходя из этого различения, следует понять творение Гете в его целостности, его лирику, его символизм, его аллегорику. Это разделение, определяемое степенью близости к первозданному, должно стать на место обычного. Лирика содержит переживания первозданного и соткана из материала ее. Здесь нет элементов образованности. Вертер и Тассо также приближаются к этой сфере. В символике первозданное соткано из материала мира образованности и, наконец, аллегорика содержит только производные переживания. Поэтому в художественном отношении она представляется наименее значительной, и симпатии автора повсюду на стороне первозданного. Это кажется вполне понятным в наше время. Встречаются ли вообще у исторического человека, творящего культурные ценности, художественно значительные переживания первозданного в противоположность всем переживаниям образованности, об этом автор не спрашивает, хотя такой вопрос следовало бы считать очень уместным. Бывали ли у великого человека культуры религиозные, титанические, эротические переживания, выходящие за пределы только личной, частной значительности, без существенной примеси элементов образованности, это в наше время жизненного энтузиазма не представляется проблемой, хотя, несомненно, проблематично в высшей степени. Неудивительно, что при таких обстоятельствах понятие жизни все больше проникает в философию. К ней мы теперь и обратимся, чтобы сначала охарактеризовать ее в общих чертах. При этом, разумеется, вненаучная философия мировоззрений также принимается во внимание. Естественнее всего возникает мысль о жизненной этике. Учение о нравственности всегда было той частью философии, кото- _______________________________ * Friedrich Gundolf, Goethe. 1916. Характерно, что эти мысли играют роль лишь во “введении”. Они кажутся данью, платимой автором своему времени. Однако понятие жизни вообще встречается среди теоретиков, группирующихся вокруг Стефана Георге. Глубокая лирика Георге стоит выше какой-либо жизненной поэзии. — 10 —
|