|
Во-первых, для существа, подчиненного условиям материального бытия, представляется искушение сделать материальное благо целью, а свою божественную силу средством для его достижения: "аще Сын еси Божий, рцы да камение сие хлебы будут", здесь божественное естество - "аще Сын еси Божий" и обнаружение этого естества - слово ("рцы") должно служить средством для удовлетворения материальной потребности. В ответ на это искушение Христос утверждает, что Слово Божие не есть орудие материальной жизни, а само есть источник истинной жизни для человека: "не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе Божий". Преодолев это искушение плоти, Сын человеческий получает власть над всякою плотию. Во-вторых, свободному от материальных побуждений Богочеловеку представляется новое искушение - сделать свою божественную силу орудием самоутверждения своей человеческой личности, подпасть греху ума - гордости: "аще Сын еси Божий, верзися низу, писано бо есть, яко ангелом Своим заповесть о Тебе сохранити Тя, и на руках возьмут Тя, да не когда преткнеши о камень ногу Твою". Это действие ("верзися низу") было бы гордым зовом человека Богу, искушением Бога человеком, и Христос отвечает: "паки писано есть: не искусиши Господа Бога Твоего"[32][3]. Победив грех ума, Сын человеческий получает власть над умами. В-третьих, но тут представляется последнее и самое сильное искушение. Рабство плоти и гордость ума устранены: человеческая воля находится на высокой нравственной степени, сознает себя выше всей остальной твари; во имя этой своей нравственной высоты человек может хотеть владычества над миром, чтобы вести мир к совершенству; но мир во зле лежит и добровольно не покорится нравственному превосходству, - итак, нужно принудить его к покорности, нужно употребить свою божественную силу как насилие для подчинения мира. Но такое употребление насилия, то есть зла для целей блага, было бы признанием, что благо само по себе не имеет силы, что зло сильнее его, - это было бы поклонением тому началу зла, которое владычествует над миром: "и показа ему вся царствия мира и славу их, и глагола ему: сия вся тебе дам, аще пад поклонишимися". Здесь для человеческой поли прямо ставится роковой вопрос: во что она верит и чему хочет служить - невидимой ли силе Божией или силе зла, явно царствующей в мире? И человеческая воля Христа, победив искушение благовидного властолюбия, свободно подчинила себя истинному благу, отвергнув всякое соглашение с царствующим в мире злом: "глагола ему Иисус: иди за мною, сатано, писано бо есть: Господу Богу твоему поклонишися и тому единому послужиши". Преодолев грех духа, Сын человеческий получил верховную власть в царстве духа; отказавшись от подчинения земной силе ради владычества над землею, приобрел себе служение сил небесных: "и се ангели приступиша и служаху Ему". — 109 —
|