|
«Нельзя превращать живого человека в безгласный объект заочного завершающего познания. В человеке всегда есть что-то, что только сам он может открыть в свободном акте самосознания и слова, что не поддается овнешняющему заочному определению» (1979, с. 68). И далее исследователь творчества Ф. М. Достоевского формулирует замечательный по своей глубине тезис, которым должна была бы руководствоваться вся психология личности, равно как и вся наука о воспитании: «Человек никогда не совпадает с самим собой. К нему нельзя применить формулу тождества: А есть А. По художественной мысли Достоевского, подлинная жизнь личности совершается как бы в точке этого несовпадения человека с самим собой, в точке выхода его за пределы всего, что он есть как вещное бытие, которое можно подсмотреть, определить и предсказать помимо его воли, «заочно». Подлинная жизнь личности доступна только диалогическому проникновению в нее, которому она сама ответно и свободно раскрывает себя. Правда о человеке в чужих устах, не обращенная к нему диалогически, то есть заочная правда, становится унижающей и умерщвляющей его ложью, если касается его <<святая святых>>, то есть <<человека в человеке>>» (там же, с. 69). Психология личности долгие годы не жаловала М. М. Бахтина, но когда она впервые открыла его для себя, последовал, надеюсь последний, окрик в ее адрес за пиетет к Бахтину. Автор окрика — А. В. Петровский — утверждает вполне сомнительные и далеко не безобидные ценности «овнешняющего заочного определения человека», «вещного бытия» личности, детерминизма в психологии личности (см. 1985, с. 56—58). Как это не похоже на мысли А. Ф. Лосева об энергийном самоутверждении личности, о личности как чудесном и смысловом явлении. Откровенно говоря, продолжается «растление и обалдение духа» (1991, с. 115). Образованию пора перестать уподобляться Ноздреву: «До леса — мое, лес — мой, за лесом тоже мое...» В человеке далеко не все образуется образованием. Хотя, конечно, оно не может быть безличностным и безличным. Справедливости ради нужно сказать, что не все варианты все шире распространяющегося личностно ориентированного обучения воспроизводят логику формирования, проектирования гармонической личности. Попробуем представить себе различия между позицией формирования личности в обучении и позицией личностно ориентированного обучения. Воспользуюсь для этой цели наблюдениями Н. М. Тарабукина над живописным пространством в изложении А. Ф. Лосева. Уверен, что читатель по ходу дела сам мысленно заменит лосевские «мы», «зритель», «пространство», «предмет» на «педагога», «человека», «личность». Подобная замена тем более уместна, что я извлекаю приводимый ниже отрывок из контекста размышлений Лосева о мифе, личности, чуде: — 9 —
|