Тренер не врал: до того как принялся выполнять заказы своего покровителя, подчинялся ему по долгу службы. Был уволен из милицейского спецподразделения за превышение полномочий и жестокость. К концу рассказа Борька, не стесняясь жены, высказался: — Правильно ты предупреждал насчет Ирки. Она меня таки подставила. Еле отмазался. И на мой недоуменный взгляд пояснил: — Менты вышли на один из моих счетов. Нашли у этого Тренера. Ее рукой был записан. Я слушал Борьку, смотрел на преданно прижимающуюся к нему супругу и думал: правильно ли поступил, не рассказав ему всего. Но что мог изменить мой рассказ? Борька все равно не был бы с ней. После всего, что произошло. Только маялся бы. Известные мне подробности всей этой истории были едва ли не единственной тайной, которую я не решился открыть ему Тот самый доллар с шифром я передал Гапееву тогда же, на следующий день, в шахматном клубе. После всего происшедшего застать его не надеялся, но он был на месте. Разве что явился позже обычного. Я не удержался от киношного жеста. Вручив купюру, заметил, к удивлению, оказавшихся рядом картежников: — Это ваш выигрыш в прошлой игре. Гапеев растерянно взял бумажку, повертел ее. Перевел недоуменный взгляд на меня. — «Дурак дураком», — подумал я. И еще: «Кому же доверять, как не картежнику, отдающему стотысячные долги». Но больше всего сомнений и хлопот вызвали пять пачек с долларами. Я рассказал Ольге все. Почти все. Умолчал о некоторых деталях, которые не добавили бы ее восприятию ничего, кроме разочарования в рассказчике. Она слушала меня с изумлением, смешанным с испугом. И сразу приняла мое намерение распорядиться деньгами самым бездарным образом: вернуть их вдове Шрагиной. Самому мне это решение далось нелегко. То заготавливал текст, с которым верну ее кровные. Что-то вроде того, что: — Не стоит ходить ночами по подъездам. На эти деньги вы сможете нанять приличного киллера. То начинал упрекать себя в замашках натурального фраера-чистоплюя и уговаривать, что деньги эти я, худо-бедно, заработал. И все же мы решили их вернуть. Как она тогда выразилась: «Я ведь верила вашим передачам». Вряд ли даже за пятьдесят тысяч долларов можно выкупить доверительное отношение к себе. Но дело было не в заслуженно ненавидящей меня Шрагиной. Дело было в том, что стоило определиться, ушел ли я из прошлого. Вернув деньги, я всего лишь определился бы. Тогда, наблюдая Ольгу, я удивлялся: надо же, только ради того, чтобы меня не грызла совесть, готова отказаться от пятидесяти тысяч. Для начала — неплохо. И заодно думал о том. что надо уметь не мешать и всегда радоваться приходу своего мужчины, это не так уж мало. — 101 —
|