|
[6] По мнению ряда зарубежных экономистов (Р. Бреннера, Ж. Дюмениля, Д. Леви и др.), тенденция нормы прибыли к понижению была реальностью на протяжении второй половины XX в., в частности в США с 1950-х до 1980-1990-х годов примерно в 1, 5-2 раза по разным секторам экономики (см.: Чибриков Г. Г. Норма прибыли: происходит ли ее понижение? // Вестник Моск. ун-та. 2008. № 4. (Сер. Экономика). [7] См.: Бузгалин А. В. По ту сторону "царства необходимости". М.: Экономическая демократия, 1998; Бузгалин А. В., Колганов А. И. Глобальный капитал. М.: УРСС, 2004 [2007]. [8] (Сегодня к этому следует добавить инсайдерскую информацию и другие параметры, позволяющие, например, "рейнмеркерам" (rain-makers – те, кто "делает погоду" на финансовых рынках, непосредственно управляя потоками активов) получать (в отличие от "обычных" акционеров) сверхприбыль; государственное регулирование; рыночную власть и другие формы нерыночного воздействия крупнейших корпораций и т.д.). [9] Основные характеристики финансиализации авторами даны на основе работы: Levina I. What is Financialization: New Phenomenon, or Periodically Occurring Process? [Manuscript], в которой обобщен широкий круг зарубежных исследований по данной проблеме и дана оригинальная трактовка природы и структуры явления, называемого "финансиализацией". [10] Это противоречие имеет разные формы. В условиях относительной стабильности и прогресса системы, при усилении активности граждан, и прежде всего наемных работников, на первый план выходит последняя функция и государство эволюционирует в сторону большей социальной ответственности. В условиях кризиса же наиболее ярко проявляется его первая ипостась: государство начинает непосредственно проводить в жизнь интересы капитала. И только рост социальной активности граждан и/или угрозы самому существованию системы (как в случае Великой депрессии, развертывавшейся на фоне ускоренного развития в СССР) заставляет буржуазное государство идти на компромиссы. [11] Причем приоритет в обосновании этого вывода принадлежит именно марксистам, а отнюдь не Кейнсу. Еще в самом начале XX в. эту закономерность обнаружили марксисты России, затем немецкие социал-демократы и многие другие. Позднее идея косвенного государственного регулирования товарно-капиталистического сектора уже на практике была реализована в период НЭПа в СССР – за десятилетие до Рузвельта и Кейнса. Теория и практика марксизма показали, что государство в условиях позднего капитализма выступает не только как "ночной сторож" (субъект, устанавливающий "правила игры" и обеспечивающий их стабильность, в частности гарантии прав собственности, устойчивость денежной системы и т. п.), но и как капитал особого рода (государственная собственность и государственное предпринимательство, государственные закупки и трансферты и т.п.) и субъект сознательного регулирования экономики, ограничивающий и корректирующий механизмы саморегулирования, характерные для рыночной системы. — 53 —
|