Он продолжил в том же самом невежливом и покровительствен­ном тоне, как будто он не слышал меня. "Мне сказали, что Вы интерес­ный человек и занимаетесь весьма интересными вещами. Это верно?"

Затем он назвал мне свое имя, - Михаил Смирнов, - и это было сказано таким образом, будто я непременно должна была знать, кто такой Михаил Смирнов. На самом деле это имя мне абсолютно ниче­го не говорило, но вскоре я узнаю что он - глубоко образованный че­ловек с противоречивой судьбой, - он некоторое время сидел в тюрь­ме, обвиненный в диссидентстве, и был известен в обществе как крест­ный отец всей подпольной эзотерической деятельности, которая име­ла место в Новосибирске. Ему даже удалось создать целую сеть корре­спондентов за рубежом, которые высылали ему самые последние но­вости об исследованиях в области человеческого сознания из всех уголков земного шара.

Его звонок оказался для меня началом моего следующего круга. И этот круг снова приведет меня на Алтай, а затем далее - в Узбекис­тан и Казахстан, образовывая тем самым длинную петлю в моей спи­рали, которая принесет мне много новых испытаний, искушений и да­ров. Этот круг лишит некоторых людей здравомыслия и даже будет стоить жизни некоторым из них. Но также он принесет большую лю­бовь и мир другим людям. Для меня же этот круг прольет еще больше света на дразнящие тайны спиралей времени и следы эволюции чело­веческих цивилизаций, на значение древних могил с их "кажущимися мертвыми обитателями, имеющими живые намерения" и на централь­ное положение Алтая в древней сети, которая послужила началом многих религий, распространенных по всему миру. Все это будет тем знанием, которое поможет мне завершить мой следующий круг в по­исках Беловодья.

Эпилог

Вечернее небо приняло свой прежний вид, но ветер и влажный воздух манили такой свежестью, что я долго еще оставалась на балконе, вспоми­ная круг танцующих мужчин и глаза Умай в самом конце моего видения. Я смотрела на звезды и проигрывала в памяти все, что случилось на Ал­тае и что в конечном счете так сильно изменило всю мою жизнь.

Прошло уже более года после того, как я впервые встретилась с Умай в Алтайской деревне, и все это время я много путешествовала по центральной Азии в поисках новых знаний, встречая в этих странствиях других новых учителей. Тем не менее, воспоминания об Умай были все еще живы в моей памяти, и всегда приносили мне радость и волнение. Возможно, это было потому, что они были для меня нечто большим, чем покрытые дымкой времени и удаленные от сегодняшнего дня неясные картинки памяти, которые мы, обычно, проносим через свою жизнь, - наши записи в памяти о том, что мы пережили. Эти воспоминания стали основой для трансформации, которая происходила внутри меня.