Тотальная фальсификация

Однако начался пробабилизм, как и многие другие пикантные воззрения, опять же в незапамятные времена, но вовсе не на Британских островах [12, сс. 150 – 169]. Вместо пирроновского скептицизма в Средней академии Аркесилай развивал «учение о том, что нет абсолютных истин, истина всегда более или менее вероятна» (сс.162 – 163). В результате «его взгляды были своеобразным синтезом крайнего скептицизма, этического практицизма и перипатетического сциентизма. Аркесилай испытал и влияние эпикуреизма...

Феофрастов сциентизм также не прошел для Аркесилая бесследно: у него не было полного отрицания возможности знания. Он допускал возможность истины, но именно только возможность. Истина всегда и во всем только вероятна. Нет ни абсолютной истины, ни абсолютно достоверного знания».

В разделе «Математика», § I, n 2 мы вернемся к проблеме истинности логики (как фундаменту математики). Но что так притягательно в древнем, как фаллос, пробабилизме, так это его основание – вероятность (от слияния двух слов: «вера» и «ять»). Следуя лучшим традициям анализа забугорных слов в процессе их прочтении по слогам, обнаруживаем, что в терминах «пробабилизм» и «вероятность» проглядывается определенная ассоциация между словами «баобаб» и «лизм», с одной стороны, и словами «Вера» и «ять», с другой стороны. То есть почти в каждом «строгом» научном термине, родившемся в западноевропейской цивилизации, заложен некий подвох. И этот сюрприз – только для нас, а для них – в порядке вещей. Отсюда, как мы теперь понимаем, бюргерам, мистерам и месье очень даже недалеко и до своих широко рекламируемых извращений. А они еще хотят нас чему-то учить!

Джастификационизм. В этом водовороте мысли «…полагают, будто научное знание состоит из доказательно обоснованных высказываний. Признавая, что чисто логическая дедукция позволяет только выводить одни высказывания из других (переносить истинность), но не обосновывать (устанавливать) истинность, они по-разному решают вопрос о природе тех высказываний, истинность которых устанавливается и обосновывается внелогическим образом.

Классические интеллектуалисты (в более узком смысле – "рационалисты") допускают весьма различные, но в равной мере надежные типы "внелогического" обоснования [истинности]: откровение, интеллектуальную интуицию, опыт. Любые научные высказывания могут быть выведены логически из подобных оснований.

Классические эмпирицисты считают такими основаниями только сравнительно небольшое множество "фактуальных высказываний", выражающих "твердо установленные факты". Значения истинности таких высказываний устанавливаются опытным путем, и все они образуют эмпирический базис науки. Если требовать, чтобы в основаниях науки не было ничего, кроме узкого эмпирического базиса, то для доказательного обоснования научных теорий нужны более эффективные логические средства, чем дедуктивная логика, которой ограничиваются интеллектуалисты, например "индуктивная логика".